Сожженные девочки

– Понятно. Типа собственных частных могил, подальше от всяких крестьян.

– Именно так.

Мы снова смотрим на провал в полу.

– Значит, вопрос скорее не «что», а «кто»?

Я сижу на краешке постели Фло, чего не делала с тех пор, как она была совсем малышкой. Она сидит, облокотившись на подушки, и ее перебинтованная нога выглядывает из-под одеяла. Она бледная, под глазами залегли темные круги.

– Ты на меня злишься?

– Не злюсь, – отвечаю я. – Уже не злюсь. Я просто о тебе беспокоюсь. Хочу защитить тебя от опасностей.

– Мам, я знаю. Но ты не можешь защитить меня от всего на свете. То, что произошло в часовне, было просто несчастным случаем.

– Конечно. – Я внимательно смотрю на нее. – А как насчет фигуры, за которой ты туда пошла?

Пауза. Вот оно. Я так и знала, что она рассказала мне не все.

– Хорошо. Пообещай, что не сочтешь меня сумасшедшей.

– Обещаю.

– Мне показалось, что я видела девочку, как на кладбище.

– Ту же самую?

– Нет, у этой девочки были и голова, и руки, но она горела, вся была обгоревшая. Это было ужасно.

Я молча смотрю на нее. Сожженные девочки.

– Я не придумываю.

– Знаю, – со вздохом отвечаю я. – Ты уверена, что тебе больше никто не рассказывал историю сожженных девочек? К примеру, Ригли?

– А что? Ты думаешь, кто-то мне что-то рассказал и мой мозг каким-то образом воссоздал эти видения?

– Я просто пытаюсь найти рациональное объяснение. Я никогда не верила в привидения.

– Я тоже.

– Но я верю тебе.

О чем я умалчиваю, так это о том, что также считаю события последних недель очень травматичными. Все эти проблемы в Ноттингеме. Внезапный переезд сюда. У меня никогда не было ни малейших поводов опасаться за психическое здоровье Фло. Она всегда была на удивление уравновешенным ребенком. С другой стороны, Джонатан мастерски умел притворяться. И некоторые психиатры считают, что психические заболевания передаются по наследству.

– Так что же мы будем делать? – спрашивает Фло.

– Не знаю.

– Экзорцизм? Я хотела сказать, у тебя ведь есть этот набор.

Я слабо улыбаюсь:

– Если по этой земле все еще бродят заблудшие души, я не думаю, что было бы правильно гневно и насильно их отсюда изгонять, как ты считаешь?

– Пожалуй, ты права.

– Поверье гласит, что сожженные девочки являются людям, которым что-то угрожает.

– Значит, ты считаешь, мне что-то угрожает?

Я многозначительно смотрю на ее ногу.

– Это несчастный случай, – повторяет она.

– Второй за два дня.

– Ну вот, начинается. И, конечно, во всем виноват Ригли?

– Каждый раз, когда ты с ним встречаешься, происходит что-то плохое.

– Сегодня вечером он меня спас.

– Я благодарна ему за то, что он тебя обнаружил…

– Но?

– Что, если ты его видела входящим в часовню?

– Это был не он.

– Хорошо, но что тебе вообще о нем известно?

– Он живет на самой окраине деревни со своей мамой.

– И?

– Ну, я не устраивала ему допрос.

– Мне все же хотелось бы познакомиться с его мамой.

– Мы не встречаемся.

Я поднимаю брови.

– Это не то, что ты думаешь.

– А он об этом знает?

– Да. А как насчет тебя и этого парня, Майка?

– Определенно не то, что ты думаешь.

– А он об этом знает?

– Ладно, юная леди, довольно. – Я встаю. – Утром об этом поболтаем.

Она оборачивается и тянется к выключателю, но вдруг снова смотрит на меня.

– Мам, как ты думаешь, чьи это тела там, в подземелье?

– Откуда же мне знать. Надо подождать. Завтра мы все узнаем. А пока тебе нужен отдых. Как думаешь, ты сможешь уснуть?

Она зевает.

– Сожженные девочки обитают только в часовне, верно?

– Кажется, да.

– Тогда все будет хорошо.

– Спокойной ночи. Люблю тебя до Луны и обратно.

Фраза, которую мы повторяли, когда она была маленькой.

– Люблю тебя до конца всей Вселенной и обратно.

– Люблю тебя до бесконечности и обратно.

– Люблю тебя до Большого Взрыва и обратно.

Я улыбаюсь и шлепаю в ванную.

Моюсь, чищу зубы и готовлюсь ко сну. Измучена и взвинчена одновременно. Кажется, я нахожусь на пороге чего-то. Чего-то плохого. Это ощущение накрывает меня подобно приступу головокружения.

Что-то страшное грядет[9].

Я сжимаю пальцами серебряную цепочку у себя на шее. Затем вхожу в спальню и опускаюсь на колени возле кровати. Но я не молюсь. Я шарю под матрасом. Ощупываю пальцами деревянные планки. Хмурюсь. Приподнимаю матрас и заглядываю под него, не веря своим глазам.

Нож исчез.

Глава 37

Молитвы не должны быть эгоистичными. Это твердил мне мой наставник, Блейк. Господь не твой личный ассистент. Он не должен исполнять твои желания. Вне всякого сомнения, ты можешь просить его о руководстве, но если тебе нужна помощь, ты должна научиться оказывать ее самостоятельно.

Я всегда стремилась следовать этому совету. А также еще одному его «библейскому» наставлению: все выглядит лучше после хорошего ночного отдыха, кофе и сигареты.