Созидающий башню

Возможно, именно этих слёз ей и не доставало, чтобы наконец принять реальность и если не отпустить своего покойного мужа, то по крайней мере, смириться с тем, что его больше нет. Уже через несколько минут Кира почувствовала облегчение и начала более объективно оценивать окружающую обстановку. И только тут до неё дошло, что она, оказывается, рыдает на плече у местного аналога Семёна, а тот успокаивающе поглаживает плаксу по спине. Кот тоже не остался в стороне от миссии по спасению и так уже промокшего под недавним ливнем сквера от дополнительного орошения, он просунул свою лохматую морду Кире под мышку и принялся мурлыкать так жалобно, что впору было утешать его самого.

– Ой, простите,– промямлила плакса, поспешно отстраняясь от обоих непрошенных утешителей,– мне нужно идти.

Валентин тут же выудил откуда-то из треников пачку одноразовых платков и протянул Кире, она быстро промокнула мокрые щёки и благодарно улыбнулась расторопному кавалеру. Их глаза на секунду встретились, и в этот момент Кире показалось, будто лавочка под её пятой точкой вдруг зашаталась, словно началось землетрясение. Валентин смотрел на неё точно так же, как когда-то Семён во время их первой встречи у кафешки приморского городка. Было в его взгляде что-то притягательное, возможно, узнавание, тревога, а ещё странное облегчение. Наверное, так смотрят на давно потерянную и наконец найденную ценную вещь.

От всей этой мистики Кире сделалось не по себе. Откуда взялась эта странная связь между ней и всеми воплощениями Семёна? Внезапно женщину накрыла волна паники, потому что она уже поняла, что будет дальше. Ещё секунда, и этот такой родной, но в общем-то чужой мужчина потеряет способность к самоконтролю, он бросит всё, чем живёт сейчас, только чтобы быть рядом с ней, и никогда ни о чём не пожалеет. Кира вспомнила их первую встречу, когда рядом с Валентином вперевалочку ковыляла его беременная жена, когда сам он нёс на руках спящего сына, и пришла в ужас от надвигающейся катастрофы. Нет, она была не готова сломать жизнь всем этим людям.

– Спасибо за моральную поддержку,– отстранённо проговорила Кира, поднимаясь с лавочки,– у меня сейчас сложный период в жизни, и Вы мне очень помогли,– она поспешно кивнула и ринулась по дорожке с такой скоростью, словно спасалась от цунами.

Уже добежав до поворота, женщина всё-таки не удержалась и бросила быстрый взгляд назад. Валентин стоял около скамейки, на которой утешал Киру, и задумчива гладил своего кота, пристроившегося у него на руках. Он смотрел вслед убегающей незнакомке, но его глаза словно потухли, мир перестал в них отражаться, и весь его вид был какой-то потерянный, словно бедняга не понимал, где находится и зачем сюда пришёл.

– Надеюсь, это у него пройдёт,– вздохнула Кира,– не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал, тем более Семён, даже если в этой реальности его зовут Валентином.

Так ни до чего и не додумавшись, она вернулась в Алат. Дел было по горло, но Кира вдруг почувствовала, что если прямо сейчас не сделает что-нибудь безумное, то просто взорвётся. Уютный и расслабленный мир Дачи меньше всего напоминал полигон для безумств, но ничего лучшего Кира придумать не смогла и прыгнула прямо к опушке леса в надежде, что её никто не заметит. На этот раз её надежды оправдались, никого из обитателей Дачи поблизости не оказалось, только Волк тихо материализовался рядом с нежданной гостьей, сочувственно посмотрел ей в глаза и так же тихо растворился между деревьями. Кира печально вздохнула и побрела по тропинке в лес.

Тропинка привела путешественницу на берег озера. Купание в тёплой озёрной водичке, наверное, можно было назвать безумством только с очень большой натяжкой, но Кире было не до капризов. Нырнуть поглубже, ощутить, как вода смывает с твоего тела напряжение, как на дне растворяются все твои страхи и тревоги – не это ли самое лучшее лекарство от хандры? Она решительно скинула одежду, отплыла от берега метров пятьдесят и нырнула. В глубине оказалось темно и неуютно, ощущение, что у озера вдруг исчезло дно, подкатило к горлу отчаянной ныряльщицы инстинктивной паникой и непреодолимым желанием повернуть назад. Наверное, стоило послушаться доводов здравого рассудка, но Кира отчего-то была уверена, что отступать нельзя ни в коем случае, потому что именно там, в темноте прячется ответ на такой простой, но сакраментальный вопрос «как жить дальше».

Дно всё-таки объявилось и пребольно долбануло упрямицу по лбу, да так сильно, что искры из глаз посыпались. Кира обиженно пнула ударивший её камень и вынырнула на поверхность. Нет, никаких откровений глубина в себе не таила, если не считать таковым шишку на лбу. Солнышко ласково коснулось Кириной макушки, и именно в этот момент у неё, откуда ни возьмись, появилась уверенность, что нужный ответ уже созрел в её голове, и нужно только сосредоточиться, чтобы неясная пока мысль сама всплыла на поверхность сознания. Увы, сосредоточиться Кире не дали, потому что с берега ей уже весело махала руками Алиса, и чтобы не обижать подругу, она поспешила на берег.