Созидательный реванш. Сборник интервью

— Здесь тот же механизм, что был в двадцатые годы прошлого столетия, когда активно поддерживались произведения нереалистического направления, и этим как бы демонстрировалась приверженность демократии. К тому же, герои этих книжек играют в конфликты, но сами произведения, по сути, бесконфликтны и лишены социально-нравственной аналитики. Когда в государстве много проблем, то нет никакого желания получать о них напоминания от литературы и искусства.

— Конечно, я для себя это сформулировал так: писатель должен вести следствие по делу о душе героя, а не катить пустую таратайку сюжета.

— Да, точное выражение. Если бы вашу точку зрения разделяла критика. Например, театральные критики, видя, что в репертуаре театров нет современных пьес, а к чернухе да порнухе интерес зрителя явно упал, стали это объяснять особенностями нашего времени, охлаждением публики к театральному зрелищу, окончанием времени больших залов, потребностью легкого отдыха. Это неправда. Мои остросоциальные пьесы идут по всей стране (в сорока регионах) и в СНГ при полных залах, шесть из них — в Москве (сейчас в работе седьмая — «Одноклассница»). В театре Рубена Симонова скоро будет сыгран трехсотпятидесятый спектакль по моей пьесе «Козленок в молоке». Но, несмотря на то, что мои пьесы сегодня одни из самых востребованных, театральные критики упорно не замечают спектаклей, по ним поставленным… А замалчивание форма манипулирования общественным сознанием.

— Юрий Михайлович, вы сказали, что постановки по вашим пьесам широко идут по стране и за ее пределами. Они идут в переводах на другие языки?

— Они играются в русских театрах. Вы коснулись очень серьезного вопроса. Я — человек русский, и для меня очень важно отражать менталитет русского человека, его самобытность, духовность, язык, его проблемы. Почему-то считается, что в России акцентировать эти моменты не только не следует, но и предосудительно. Категорически не согласен. Если произведение, к примеру, татарского писателя пропитано национальным духом, то это хорошо, а если у русского писателя, как писал А. С. Пушкин, «Русью пахнет», то это плохо. Русский и русскоязычный — это не одно и то же. Есть писатели хорошие, но с неразвитым национальным чувством — это нормально, а есть — с развитым национальным чувством — почему же это плохо? По-моему, это замечательно. Развитие национального чувства — очень важно для писателя любого народа. Меня, как писателя, представляющего русский народ, в первую очередь интересует судьба русского человека, русский национальный характер, русская культура, русский язык.

Но в литературном мире складывается, к сожалению, такая ситуация, когда о своей русскости как-то не принято заявлять. А почему? У меня обе родительские ветви из Рязанской губернии, которая сильна богатейшими традициями и самобытностью. И я считаю своим долгом представлять свой народ, так же как представляют свои народы армянин, еврей, башкир… Для этого вовсе не обязательно бить себя в грудь и кричать: «Я русский!» Но и забывать об этом нельзя. В многонациональной, многоукладной, многоконфессиональной стране должны быть писатели — носители духа своего народа. Более того, именно своей самобытностью они интересны. А то, что русский язык обслуживает литературы разных народов — это тоже нормально. Не надо подозревать человека с обостренным национальным чувством во всяких фобиях. При всем своем различии мы едины, потому что мы все — Россия.

Беседовал Владимир ПОРТНОВ«Студенчество», декабрь 2008 г.

«У меня рассказы не получаются»

С Юрием Михайловичем Поляковым мы на «ты» со времен сотрудничества в одной из газет. Уже и тогда по его произведениям ставили фильмы, как по классике. Это и определило мой первый вопрос.

— Многие признают тебя уже классиком. А ты сам как к этому относишься?

— Формальные признаки есть: допустим, школьная программа — в нее входят мои вещи, в вузовскую программу входят. В энциклопедиях я есть. А на самом деле, классика — это та литература, которую начинают перечитывать.

— А ты сам каких классиков перечитываешь?

— Перечитываю всех классиков. Периодически перечитываю и Гоголя, и Пушкина, и Толстого, и Чехова, и Бунина, и Гончарова, и Булгакова. Я люблю перечитывать, кстати говоря.

— Кто-то из них особенно любим?

— Чаще всех я перечитываю Гоголя, Булгакова люблю перечитывать, Шолохова недавно перечитал. Титан!