Сознание пишет. Беседы по почте с Рамешем Балсекаром

Спасибо за ваше письмо от 7 января. Принимая во внимание, что вы не знали, что сказать, и то, что вы очень редко пишете письма, это было замечательное послание и оно доставило мне большое удовольствие. Вы правы, говоря, что большая часть возникающих вопросов разрешается сама по себе, без каких-либо подходящих ответов. Очень редко попадаются такие, которые остаются неразрешенными и, таким образом, требуют более пристального внимания. И надеюсь, что в таких случаях вы не будете колебаться и сразу же напишете мне.

На самом деле бывают такие случаи, когда очень полезно начать писать письмо – если у вас возникает такое желание – и воспользоваться возможностью поразмышлять вслух.

27 апреля 1988 г.

Ваше письмо прибыло вскоре после нашего возвращения из Бангалора, где у меня были встречи с группой из Германии.

Гостиница «Рокхольм» расположена рядом с пляжем, и большинство номеров выходят окнами на океан. Ф. Р. забронировал места для всей группы из 35 человек, включая двух молодых американок, которые присутствовали на моих беседах в Калифорнии. Мне было интересно наблюдать за такой этнически однородной группой в течение 12 дней и отмечать их реакцию. Руководил группой некто Б. Л., психотерапевт по профессии. У всех участников уже было определенное представление о предмете, о котором я собирался говорить. Почему-то я был уверен в том, что эти беседы будут «успешными». Сам Ф. Р. испытывал некоторые опасения, поскольку средний представитель группы – успешный немец, считающий своим долгом достижение поставленных целей, – должен ощущать внутреннее сопротивление идее пассивного принятия Естественного Закона, или Божественного Замысла. Он был прав в той степени, что в самом начале это сопротивление действительно было таким «густым, что его можно было резать ножом». Ситуация ничуть не улучшилась, когда что-то заставило меня сказать, что я нахожусь здесь не для того, чтобы потакать их желаниям и капризам. Я сказал, что то, что я выношу на обсуждение, будет вначале неприемлемым для них, но призвал их к тому, чтобы в своих же собственных интересах они слушали меня с открытым умом, полностью уделяя свое внимание тому, что я собираюсь сказать, – вместо того чтобы закрыть свой ум и тем самым не дать ни мне, ни себе никакого шанса. Я также пообещал им, что если они будут слушать меня с открытым умом, то все то, что они получат, будет для них абсолютно новым и воистину бесценным. Первой реакцией была смесь потрясения, обиды, надежды и жадности! Но вскоре внимание уже было полностью сконцентрировано на моих словах, а вопросы – умные вопросы – посыпались друг за другом градом.

По моему совету Ф. Р. заранее подготовил большую доску, которую повесил на стену сразу за моим стулом. Надпись на доске гласила:

«Тотальность Проявленного – видимость в Сознании, подобно сновидению. Ее функционирование – безличностный и самопорожденный процесс в феноменальности; и миллиарды чувствующих существ – лишь снящиеся инструменты (снящиеся персонажи без какой-либо свободы волеизъявления), через которые и происходит этот безличностный процесс. Ясное постижение этой Истины означает полную неуместность разговоров об индивидуальном человеческом существе как об ищущем и, следовательно, о ПРОСВЕТЛЕНИИ».

На третий день на лице Ф. Р. появилась улыбка крайнего удовлетворения, когда он начал осознавать, какое огромное впечатление ИСТИНА оказывает не только на группу, но, что было более важным, на самого Б. Л. и его жену и помощницу С. Е., очень умную женщину. Было очень приятно наблюдать за тем, как члены группы старались опередить друг друга, чтобы занять места поближе: меня даже смущал тот факт, что все собирались в зале за полчаса до назначенного времени.

Для меня это были крайне напряженные рабочие дни: два – два с половиной часа утром, личные беседы в течение трех часов днем и час-полтора после ужина. Но увлеченность группы сделала этот ритрит очень радостным.

Я должен сказать, что члены группы хорошо проводили время, наслаждаясь своим пребыванием в Ковалам-Бич.

…Когда время ритрита подошло к концу, в группе в целом не осталось никакого сопротивления, а в пяти или шести случаях произошла очень глубокая трансформация, которая было настолько заметной и оказала такое воздействие на остальных, что некоторые участники начали записываться у Ф. Р. на следующий подобный ритрит.

6 декабря 1990 г.

То, что я ждал с таким нетерпением, произошло.

Я получил ваши письма от 2 и 23 ноября.

Это произошло, по вашим словам, спустя четыре с половиной года!