Созвездие Девы, или Фортуна бьет наотмашь

Когда мы вступили в круг танцующих, тяжелая рука Николая оказалась у меня на плече. Сквозь тонкую ткань блузки я чувствовала прикосновение влажной ладони и пыталась подавить в себе все нараставшее отвращение. В конце концов, это всего лишь работа! Наше первое дело, к которому мы так готовились! Ну и что, что оба кавалера кажутся мне просто паскудниками, не идти же теперь на попятную…

Николай принимает меня за отчаявшуюся от одиночества женщину и при этом слишком уж торопит события, но в конце концов, может быть, у него просто веселый характер? «А сама я — закомплексованная дура! — мелькнула сердитая мысль. — Нельзя же видеть в этом вечере только плохое! Вообще надо уметь расслабляться…»

— Надо уметь расслабляться! — словно уловив мои мысли, закричал Николай мне в самое ухо. Музыка грохотала так, что общаться каким-нибудь иным способом было просто невозможно.

— Настоящий мужик должен вкалывать через «Ах!» и расслабляться через «Нах!» — добавил он очевидную, на мой взгляд, глупость и заржал, оскалив зубы и высоко закидывая стриженую голову. Меня опять передернуло. — Ты что это такая строгая, а, Верунчик? Пойдем-пойдем, развеселимся, расслабимся, разомнемся перед приятными упражнениями…

— Какими упражнениями? — пробормотала я.

— Физическими! — Николай неожиданно крепко прижал меня к себе, так, что я не могла даже запротестовать. — Ну что ты, в самом деле, девочку из себя строишь? Можа, тебе допинг нужен? Так это мы в два счета организуем, пошли-пошли-пошли-пошли…

Он снова обхватил меня за плечи и, вихляя толстеньким задом в такт музыке, повел в самую гущу танцующих. «Я просто давно не была в таком месте, — пронеслось у меня в голове, хотя, справедливости ради, надо сказать — не то что «давно», а и вовсе никогда не бывала в заведениях подобного рода. — Сейчас мы еще что-нибудь выпьем… потанцуем… и я приду в настроение. В конце концов, чего мне стесняться? Не такая уж я старая, чтобы не получать простое удовольствие от приятно проведенного вечера!»

Из-за прожекторов, выбрасывающих на толпу снопы синего, красного и зеленого света, лица людей казались мне нездоровыми, больными. А мечущиеся тени заставляли думать, что я попала на какой-то сатанинский шабаш.

Воровато оглянувшись, Николай внезапно оборвал танец, взял меня за руку и вложил в мою ладонь несколько каких-то маленьких круглых штучек.

— На-ка! — Я хотела поднести руку к глазам и получше рассмотреть, что это за штучки, но мой спутник быстро сжал мои пальцы, заставив стиснуть кулак. — Ты что, дура?! Еще к прожектору выйди и там заглотай — мигом к ментам загремишь! Давай, быстро-быстро глотай, запивай мартини, и все беды — долой. Через десять минут ты у меня будешь звездой дискотеки. Часика два-три продергаемся, расслабимся, а там можно и на боковую…

Догадка обожгла меня, и я поспешно протянула Николаю сжатый кулак:

— Нет! Нет, ты это возьми, пожалуйста… Это «экстази», да? Я читала, что эту гадость часто принимают в клубах… Нет, я не буду… Я лучше так… Я сейчас приду в себя и повеселею, вот увидишь…

— Ну, как знаешь, — протянул Николай, незаметно принимая таблетки обратно. От меня не укрылось, как сильно он разочарован.

— Пойдем танцевать?

— Ты ж такая вареная, как пельмень, как с тобой танцевать-то? Ну, пойдем. Вообще-то, такой попкой, как у тебя, грех не покрутить. Ты меня прямо разогрела уже почти что!

Меня в очередной раз покоробило от этих слов, и я резко остановилась, желая дать кавалеру суровую отповедь. Но Николай не заметил этого, как не замечал и то, что его поведение с каждой минутой становится все более развязным и наглым. Схватив за руку, он снова увлек меня в круг танцующих.

* * *

Когда, натанцевавшись, мы вернулись к столику, Люська в Владиком нас уже ждали. Глаза подруги горели, в ее кулаке был зажат скомканный счет. Владик, склонившись над ней, шептал на ухо зардевшейся Люське черт знает какие соблазнительные вещи.

Увидев меня, она вскинулась и сказала громко — гораздо громче, чем следовало бы:

— Вера! Собирайся! Мы все идем к тебе домой!

— Нет, — сказала я. Стоило только представить этого вот Николая, по-хозяйски развалившегося на моем диване в большой комнате… нет!

Она удивилась:

— Как это — нет? Но мы же договорились!

Я хотела довольно резко ответить, что это ничего не значит, что я передумала, и все тут, но Владик опередил события, нежно заглянув мне в глаза:

— Верочка, вам, право же, не стоит беспокоиться. Мы всего лишь посидим все вчетвером в милой домашней обстановке и попьем чаю. У вас дома есть чай?

— Есть.

— Ну вот. Попьем чаю, придем в себя после шумного вечера, и потом… расстанемся, сказав друг другу «спасибо». Если, конечно, вам не захочется ничего иного. Даю вам слово, что сегодня ничего не будет происходить против вашей воли. Мое слово — против вашего желания! Идет?

— Хорошо, — пробормотала я, наткнувшись на жесткий взгляд Люськи.

— Прекрасно. Тогда прошу!