Созвездие Джакомо Капротти

– Всем здрасте, – хрипло поприветствовал присутствующих, когда ко мне вернулся дар речи, – Я в порядке… но как вы…? – я невежливо ткнул в их сторону пальцем.

– Я же тебе говорил, он даже не вспомнит, – Владимир посмотрел на Михаила, и снова вернулся ко мне, – Я позвонил тебе, предупредил о нашем с Мишей приезде. Ты пригласил нас к себе, впустил, предложил располагаться и ушел спать дальше. Хорошо, я захватил поесть, а то в твоем холодильнике шаром покати, – друг возмущенно взмахнул руками, на что я философски пожал плечами, – Потом все равно пришлось идти в магазин. Еле нашли. Кстати, я твой рюкзак привез, – он кивнул в сторону дивана, поднялся с кресла и прошествовал на кухню.

Я поблагодарил его и задумался о тягостном сне, обернувшемся реальностью.

– Рука выглядит ужасно. Вроде шишки нет, только гематома, – вернул меня на землю Михаил, – У меня есть Ибупрофен. Выпьешь?

– Терпимо, – я махнул рукой.

Ноющая боль вызывала исключительно досаду. Захотелось встать под холодный душ, освежить голову, разобраться во всех пассажах, что , собственно говоря, я и сделал.

Холодная вода отогнала сонливость и дала по-новому взглянуть на недавние события – я получил желаемое, но остался недоволен. Наскоро вытершись, я надел пижаму и поспешил на кухню.

Жаркое из мяса и картофеля – единственно блюдо, которое Владимир готовил с удовольствием и оно великолепно получалось. К сожалению, он делал это редко, поэтому сегодняшнюю вечернюю трапезу можно было считать праздничной, вот только тяжесть в сердце портила торжество момента.

Покончив с ужином первым, Михаил с кем-то оживленно переписывался. Изредка откладывая телефон в сторону, он закрывал глаза и опирался лбом о сложенные в замок руки.

– Вы спали? – я отложил ложку и потянулся за чаем.

– В самолете удалось вздремнуть. Потом в обед у тебя немного поспали, – Владимир покачал ложкой в такт перечислению.

– Да, по сути, не спали. С удовольствием вздремнул бы еще часок другой, – Михаил сделал глоток из кружки и отставил ее в сторону, снова взявшись за вибрирующий телефон, – По крайней мере, Амалия нашлась, и я могу спать спокойно. Кстати, Габриэлла просила передать привет и извинение за сестру.

– Все в порядке. Ей тоже от меня привет, – я вспомнил, как подозревал ее саму в моем похищении, – Как себя чувствует ее сестренка?

– Нормально. Плечо обработали и посадили на домашний арест.

– Нашли того кто стрелял? – вспомнил я загадочного стрелка.

– Нет. Как и в тот раз в книжном баре стрелявший человек словно испарился.

– Младшая, видать, без приключений жить не может, – Владимир сложил столовые приборы в стороне от тарелки.

– Когда хорошему человеку делают больно, он становится плохим, – Михаил вздохнул, – После того как мать ушла от них, Амалия как с цепи сорвалась.

– Предполагаю, она больше ладила с матерью, – Владимир собрал свою грязную посуду и поставил в раковину.

– Так и есть. Ей на тот момент было 15, Габриэлле – 26. Отец переложил все заботы о младшей сестре на Габриэллу. Вот и началось с того времени.

– Из-за чего Габриэлла так ругается на Франческо? – вспомнил я подставу с телефонным звонком. Прежде чем ответить, Михаил посмотрел на меня и рассмеялся:

– Лючиано рассказал мне. Повезло тебе, парень! Франческо неплохой человек, просто у себя на уме. Нравится – делает, не нравится – не делает. То, что нравится, делает так, как нравится, – глотнул чаю, – Габриэлле это не по душе. Конкретно на тот момент она просила раскопать любые следы, ведущие к боту или от него…

– А он отказался, потому что не хотел копать под своих коллег по цеху, – предположил я.

– В том дело, что не отказался, но и не согласился. Думаю, он знал об Амалии. Она наверняка приглашала его в свою команду.

– То есть она втайне от отца и сестры занимается программированием? – вспомнил я слова девушке об учебе на юриста.

– Габриэлла давно знает об этом. С момента как Амалия с друзьями начала обучаться этому. Только не мешает. Я ее понимаю. Разработка игр – не самая плохая сфера деятельности. Просто их отец – упрямец.

– А почему Амалия не живет с матерью? – задал вполне логичный вопрос Владимир.

– Мать вышла во второй раз замуж и уехала во Францию. Амалия никуда переезжать не хочет, – Михаил со вздохом проверил смартфон, допил чай и обратился ко мне, – Скажи мне вот что, Рома! Почему ты хорошо знакомого человека называешь официально Владимиром, а не по-дружески Вовой или Володей?

– Не спрашивай его! – друг махнул на меня рукой, – 8 лет знаем друг друга, 5 лет вместе работали, столько пережили, но не могу его переубедить. Уже даже привык. Хорошо хоть отучился обращаться по имени и отчеству.

– У нас разница 30 лет, – назвал я очевидную причину.

– Разница… – как всегда проворчал мой наставник, к которому я когда-то напросился с целью обучиться живописи, – У него столько заморочек в голове, что я просто уже не лезу.