Созвездие Весов, или Рыцарь падшей королевы

Но теперь это было уже неважно. Важно теперь было – вернуть маму к жизни.

Мама уже начала делать успехи, вполне членораздельно произносила «Ки-ра…», «Ста-кан…», когда однажды, придя с работы домой и с самого порога, еще не сняв ботинок, начиная быстро, преувеличенно бодро разговаривать с ней, – Кира зашла в комнату и увидела, что ее больше нет.

Она умерла тихо, как уснула.

– Отмучилась, болезная. Отмучилась, и тебя освободила, – говорили соседки.

А Кира, стоя у гроба с окаменевшим лицом, думала:

«Что же ты наделала, мама. Ведь теперь я осталась совсем-совсем одна…»

* * *

Как многие до нее, Кира была уверена, что никогда не привыкнет к равнодушному холоду пустой квартиры, бьющему прямо ей в лицо, едва только она открывала дверь. И, как те же многие, привыкла.

И вот в начале лета девушка зашла домой, немного постояла в коридорчике, не включая света и прислушиваясь к мерному тиканью будильника в бывшей маминой комнате. Вздохнула. Скинула босоножки. Прошла в комнату – подхватила лежащий на журнальном столике пульт от телевизора. Старый корпус перемотан изолентой. Потыкала в кнопки.

И вдруг вздрогнула, выронила пульт и едва не закричала: прямо перед ней в кресле сидел совершенно незнакомый, полный, лысый мужчина и добродушно улыбался бледными, почему-то дрожащими губами!

– Здравствуй, дочка, – сказал незнакомец. – Я к тебе. Не прогонишь?

– Кто вы?!

– Я… Я твой отец, Кирюша.

Она помотала головой, не в силах поверить. Отец! Тот, о ком мама при жизни не хотела даже упоминать! Тот, кто виновен в ее смерти! Опять пришел в их дом и расселся в кресле, так просто, так по-домашнему положив руки на подлокотники!

– Что вы… Что вы хотите со мной сделать?

– Кирочка, дочка…

– Уходите! Я милицию позову!

– Дочка…

– Не смейте называть меня дочкой!

Сарыгин (даже в мыслях она не могла назвать его отцом) вздохнул и потер переносицу. Потом снова взглянул на нее – и в этих глазах была боль:

– У меня же никого нет, кроме тебя, Кирка… Двадцать пять лет собирался с духом, чтобы вас навестить, и вот… опять получилось, что я зверь какой-то. А я не зверь, Кирочка, честное слово, я нормальный человек, живой… я твой отец…

Кира с ужасом заметила, что по круглым щекам его стекают слезы. Она никогда не видела, чтобы мужчина плакал, и это ее потрясло. И еще пришло другое – огромное облечение, потому что она поняла: этого человека бояться не стоит.

– И все-таки, что вы хотите?

– Сегодня… Сегодня хотя бы переночевать. Пустишь?

Он остался ночевать в эту ночь, и в следующую, и еще, а потом остался насовсем. Кира не смогла его выгнать, а если быть предельно честной – и не захотела. Впервые за долгое время в ее квартире снова кто-то жил, дышал, шевелился. Она и не думала, что это так важно. И, прислушиваясь по ночам к легкому храпу, доносящемуся из соседней комнаты, чувствовала, что у нее снова есть хотя бы какое-то подобие семьи.

Отец встречал ее с работы, у него всегда был готов какой-нибудь замысловатый ужин из самых простых продуктов. Он расспрашивал Киру о том, как прошел ее день, и по всему было видно, что отцу это действительно интересно. Все это наполняло Кирину жизнь каким-то смыслом, потому что по натуре она действительно была «бирючкой», как выражалась тетя Вера, – нелюдимым и очень одиноким человеком.

Когда отец окончательно освоился и привык разговаривать с Кирой без глубоко запрятанного в голосе страха, что его в любой момент могут выгнать вон, он спросил, чем она занимается.

– Работаю… секретарем. На картонажной фабрике.

– Деточка, да что же это за работа для молодой девушки?

– Не знаю. Закончила институт, стала искать работу. Увидела объявление в газете – пошла.

– А получаешь сколько?

Она ответила.

– Кирочка, это не деньги, это милостыня! Ничего, мы это исправим.

– Каким образом?

Она испугалась – на минуту ей представилось, как ее уголовник-отец, поигрывая наколками, врывается в дирекцию картонажной фабрики и требует поднять ей зарплату.

– Мы найдем тебе другую работу!

Не прошло и недели, как он действительно нашел ей новое место – старшего менеджера в брачном агентстве «Стрела Амура». И не стал скрывать, что сделал это с дальним расчетом:

– Тебе ведь замуж пора выходить, Кирка. Я тоже не вечен, как и твоя мать… – То, что он упомянул о матери, было Кире неприятно. Отец увидел это и заторопился: – Сама ты у меня девочка не бойкая, хотя и красивая, если приглядеться, – просто не умеешь себя подать… А там, в этом агентстве, собраны все самые дефицитные женихи столицы. Полистаешь картотеку, тебе за это даже денег платить не придется…

– Не буду я листать никакую картотеку!

– Ну хорошо, хорошо. Может же и по-другому случиться: придет какая-нибудь одинокая душа в «Стрелу Амура» искать свое счастье, а тут ты сидишь… Красивая, молодая, свежая. И – не замужем. Это называется – судьба, от таких подарков не отказываются, Кира. Да и зарплата! Тебе же нужна хорошая зарплата?!

Хорошая зарплата была нужна Кире дозарезу. На картонажной фабрике платили копейки, а впереди ждала осень, зима – нужно было менять гардероб, да и квартира давно требовала ремонта.

В общем, она согласилась…