Спаянные на жизнь и смерть

Отряд шёл по шоссе, которое тянулось у подножья гор. Песня звучала всё громче, всё торжественней. Луна заливала белым светом тёмный, густой лес. Под её лучами вспыхивал серебром ручей, вытекавший из горной расщелины.

Услышав китайскую песню, из леса высыпали солдаты Корейской народной армии. Они смешались с китайскими добровольцами, горячо жали им руки, пробовали объясняться с ними… Чжан Ин-ху окружило несколько корейских солдат. Он хотел было кликнуть переводчика, но вдруг услышал хорошо знакомый голос:

— Командир роты Чжан! Старина!

К нему со всех ног бежал Ким Ен Гир. Старые фронтовые друзья крепко обнялись.

— Ах, старина, старина! — только и мог вымолвить Ким Ен Гир. Он хлопал друга по плечу и плакал от радости. Чжан Ин-ху чувствовал, что и у него подступают к глазам слёзы. Когда друзья немного успокоились, Чжан Ин-ху сказал:

— Вы здорово дрались с американскими захватчиками, хотя и туго вам приходилось.

Ким Ен Гир перевёл его слова товарищам, и они ответили:

— Защищать свободу и независимость родины — наш священный долг… Трудно выразить, как благодарны мы китайским товарищам, пришедшим нам на помощь.

Чжан Ин-ху рассмеялся. — Ну, вы нам раньше тоже немало помогли! А сейчас… Американские империалисты развязали войну в Корее… И в то же время захватили наш остров Тайвань. Американские самолёты бомбят Северо-Восточный Китай. Бои приближаются к Ялуцзяну. А ведь всем ясно, что враг на этом не остановится и попытается сунуть своё рыло и к нам, в Китай! У наших крестьян есть пословица: если у соседей пожар, может загореться и твой дом. И кто ж в такую минуту станет сложа руки стоять в стороне? Для нас помочь Корее — значит спасти себя. Будем же вместе — плечом к плечу — бить распоясавшихся захватчиков! Бить, пока не завоюем полную победу. Только так мы сможем обеспечить для себя счастливый мир.

Когда Ким Ен Гир перевёл, корейцы дружно захлопали в ладоши и закричали:

— Мансэ! Мансэ! [4]

Чжан Ин-ху свистком собрал своих бойцов.

— Товарищи, привал! Напейтесь воды, отдохните и двинемся дальше.

Ким Ен Гир взял Чжан Ин-ху за руку.

— Старина Чжан! Я только что набрал в свою флягу воды из родника. Пойдём со мной, напьёмся, потолкуем. Ведь сколько не виделись!

К ним подошли Сяо Цзян, Ли Сяо-тан — всё старые знакомые Ким Ен Гира… Радость друзей не поддавалась описанию. Сяо Цзян ухватилась обеими руками за левую руку Ким Ен Гира:

— Нашла-таки я вас! Нашла!

Ли Сяо-тан с силой хлопнул Ким Ен Гира ладонью о ладонь и засмеялся:

— Вот чёрт! Встретились все-таки!..

— А мы всегда и везде вместе! — тоже рассмеявшись, сказал Ким Ен Гир. — Ну, идёмте со мной пить воду.

Все вместе они пошли по склону горы, поросшему густолистыми липами. При свете луны красноватые листья казались прозрачными. Лозы дикого винограда, причудливо переплетаясь, образовывали естественные беседки. Свет луны, пробившись сквозь листву, белыми бликами ложился на траву. Казалось, будто пейзаж этот нарисован кистью талантливого художника.

В одной из сооружённых природой беседок лежали солдатские ранцы и фляги.

— Пейте! Это родниковая вода — чистая, вкусная, — предложил Ким Ен Гир. Усевшись прямо на траве, друзья отведали холодной, чуть сладковатой ключевой воды.

— А где Сяо Ким? — спросила Сяо Цзян. — Она разве не с вами?..

Ким печально вздохнул:

— От Ок Пун давно уже нет вестей.

Сердце Чжан Ин-ху сжалось.

— Как?.. Ведь она двигалась вместе с воинской частью? Где же сейчас её часть?

— Часть? Рассеяна… А Ок Пун если не погибла, — значит, осталась в тылу у врага.

Воцарилось молчание. Словно какая-то тяжесть легла всем на сердце.

С лип падали листья; шевелились на земле лунные блики. Чжан Ин-ху внимательней всмотрелся в лицо друга. Ким немного похудел, брови у него были нахмурены, губы плотно сжаты. Серьёзное, волевое лицо!..

— А вы молодцы, Ким! — желая переменить тему разговора, сказал Чжан Ин-ху и положил руку на плечо друга. — Американский империализм — враг всего человечества. А сколько вы уже уничтожили этих дьяволов!.. Это большая заслуга перед человечеством. И высокий героизм!..

Ким Ен Гир поднял голову.

— Ох, как они лютуют! Дикие звери, и те не так жестоки… Надо дать этим зарвавшимся извергам хороший урок!

— Верно! — сказал Чжан. — Если врага не уничтожить, он ни перед чем не остановится! И бесчинствам его не будет конца! Мы сражаемся с американцами не только во имя независимости Китая и Кореи. Мы защищаем мир во всём мире.

Ли Сяо-тан, улыбаясь, заметил:

— Американский империализм — это бумажный тигр. И мы проткнём насквозь этого тигра. Чтобы он больше не пугал людей!

Разговор становился всё оживлённей. У всех было радостное, приподнятое настроение.

Ким Ен Гир рассказывал об особенностях тактики противника, привёл несколько случаев из своей боевой жизни. Его слушали внимательно.

— Ну, а теперь признавайтесь, друзья, какие у вас затруднения? — спросил Ким, закончив свой рассказ. — В чём нужда?

Заметив, что Ли Сяо-тан собирается что-то сказать, Чжан Ин-ху поспешно ответил:

— Мы ни в чём не испытываем недостатка!

— А как у вас с продовольствием?