Спас на крови

Закончив проигрыш, присутствующие в ресторане «повскакивали» и принялись орать «браво», «бис»! Даже изредка слышались возгласы «брависимо», что служило показателем высшего блаженства, полученного от прослушивания. Да ладно, ладно… Не нужно так шуметь. И что вы думаете? А вот! Те, и не собирались успокаиваться. Они орали и хлопали до тех пор, пока я опять не взял в руки гитару. После короткого проигрыша, «полилось»:

– Господа офицеры…, по натянутым нервам…, я аккордами веры… эту песню пою. Тем, кто бросил карьеру…, живота на жалея…, свою грудь подставляет… за Россию свою. Тем, кто выжил в окопах…, свою честь не изгадил…, кто карьеры не делал… от солдатских кровей. Я пою офицерам…, матерей пожалевших. Возвратив им обратно… живых сыновей. Офицеры…, офицеры… ваше сердце под прицелом. За Россию и свободу до конца…! Офицеры, россияне… пусть победа воссияет! Заставляя… в унисон звучать сердца! – После второго куплета, просто сидящих в ресторане уже не было. Почти сотня людей, обступив нас, плотной толпой стояли и в полный голос пели хором:

– Офицеры, офицеры… ваше сердце под прицелом. За Россию… и свободу… до конца! Офицеры…, россияне… пусть победа воссияет, заставляя… в унисон звучать сердца! – Мне пришлось еще по одному кругу прогнать припев, потому что я никогда не видел такого фанатичного единодушия. Представляете? Даже шеф-повар, поварята, помощники и прочий персонал, стояли тут же и пели со всеми. Посиделки в ресторане превратились в патриотический митинг, будь он неладен. Да уж! Подобного я не ожидал.

Глава 6

В воскресенье, мы предавались положенному безделью. Я даже казачкам, выдал денежное довольствие и по одному разрешил сходить в город. Там уже они, думаю сами разберутся, кому в бордель, а кому в трактир отъестся… ну или еще, как-то развлечься. Нельзя же вот так, сутки на пролёт службу служить, не видя света белого. Не по-людски это, ой не по-людски! Питер, был ещё тем Вавилоном. Театры, музеи, бордели, балаганы, таверны и бары на любой вкус и кошелёк, так, что казачки думаю не пропадут. Единственное чего я не одобрял, так это хождение по одному. Если есть во дворце «протечка», то могут умыкнуть служивого и завербовать, а затем и родню его в подвал запереть, а тут, на месте, заставят плясать под свою дудку. Как противостоять подобному, я пока не знал, но умельцев нужно найти и поставить в строй, иначе – грош мне цена, как председателю КГБ. Есть другой вариант – менять свою охрану «рендомно», так чтоб никто и никогда не смог просчитать, кто из миллиона казаков поступил мне на службу. Но тут есть большой минус… служивые бдят и всё видят, а при частой смене «бодигвардов» о сохранности государственной тайны, можно забыть. Это уже будет, проходной двор, а не КГБ. Ладно, потом ещё вернёмся к этому вопросу.

В понедельник, пришла пора проведать моих «подопечных» в застенках жандармерии. Если следователи и «дознатчики» филонили, то конечно же, нужно им «хвосты накрутить», так как я не имею возможности жить вечно. Если они вздумают «тянуть кота за хвост», то гнев народа в моем лице, начнёт дико страдать, так как по вечерам начнутся сильные приступы боли в моих сбитых и саднящих кулаках, пострадавших от их тупых, неторопливым морд. У кого-то есть сомнения, что я это сделаю? Нет? Вот и ладненько!

В это же время, я озаботил Анюту, купить нам билеты на поезд до Киева. Вы скажете: не успел вернуться и осесть, как уже обратно тянет. Да нет, не тянет меня никуда. Просто, пока сидели и выпивали с офицерами в ресторане, те стали травить фронтовые байки. Одна из них поведала, о некоем капитане Капильбахе, который был «столь одарен», что свою роту в полном составе послал в атаку на немецкие окопы в коих, были установлены пять пулеметных ДЗОТов*, два по флангам и один в центре. Результат атаки: Из триста восьмидесяти пяти бойцов, выжило семнадцать, а восемнадцатый, второй месяц барражировал между жизнью и смертью оставшись без руки, и врачи вообще не делали никаких ставок, полагаясь исключительно в этом вопросе на милость Господа Бога.

Примечание: ДЗОТ – древесно-земляная огневая точка.