Спас на крови

Перегрев реактора вылился в то, что кубометры пара стали вырываться с шипением через отверстие в крыше, которое пробила мина. Благо, что ветер был от меня и раскаленный пар, уносило в сторону, иначе я бы сварился, как рак за считанные секунды. От осознания такой смерти, меня передернуло. Мины больше не летели, стрёкот «стрелковки» тоже замолк. Кажется, что обе стороны поняли какой «трындец» сотворили и на всех парах «делали ноги» от эпицентра будущего «чернобыля». Только я сидел на крыше, один как дурак и секунды жизни стремительно уходили к нулю. Как бы, в подтверждение моих мыслей, крышу ангара, мелко затрясло. Клубы пара, вырывающиеся в дыру уже не просто густо валили, а буквально вырвались как реактивная струя из сопла истребителя. Даже если учесть, что они били не в мою сторону, то это помогало слабо, так как пот с меня катил градом. Не знаю зачем, я потянулся к спас комплекту радиационной защиты, которую вчера получил на складе армейцев. В неё входил противогаз, «ОЗК» – он же, общевойсковой защитный комплект химической защиты, освинцованный фартук и перчатки. Повинуясь какому-то невнятному инстинкту, я напялил на себя все эти «приблуды» и стал ждать смерти. Вспомнилась песня про волшебника в голубом вертолёте, который должен прилететь и бесплатно показать кино, но как я уже говорил, все надежды юношей про летающих «вини пухов», остались в детстве. Гул вокруг нарастал. Выброс пара прекратился и вместо него из отверстия вылетала самая, настоящая реактивная струя, как у реактивного самолета. Я понял, что остаточная вода испарилась и стенки реактор начали проплавляться, ища выход наружу той «многокилотонной» ярости содержащейся в уране «двести тридцать пять». Вначале вся крыша заходила ходуном, подобно волнам бушующего моря, а затем, как будто сквозь заложенные ватой уши послышался… – Ббббуууууумммм!!! – Тьма.

Из недр земли, во все стороны, вырвался неуправляемый поток ультрафиолета, с ним вместе, рука об руку разливалось инфракрасное поле, альфа, бета, гамма излучение и какие-то еще виды излучений, которые так и остались людьми не найденными, не изученными, не понятыми! Стремительный поток божественной ярости, подхватил как песчинку несчастного человека, забытого всеми на крыше ангара и увлек его в неизведанные дали, туда, где теряются любые понятия о пространстве и времени, добре и зле, любви и смерти. Последняя мысль унесенного человека, мелькнувшая крохотным фотоном в бескрайнем космосе, была: – АЗ, ЕСМЬ!!!

***

Николай следовал в ставку. Его настроение было приподнято из-за целой плеяды искрометных побед Российского воинства в текущей войне. Да, на западном фронте не вышло стремительного прорыва, но вот юго-западный и кавказский фронты – просто молодцы! Трофеи идут вагонами, пленные – эшелонами и вообще… Если даже и считать, что западный фронт набрал сил на рубль, а выстрелил на копейку… Так и что? Немцы не достигли стратегических планов и у нас, и у Франции, и дела у них полный «ахтунг». Цели были? Были! Достигнуты? Да, нет конечно. А поэтому, два против одного, уходящий год отставлял Россию в плюсе.

Поезд ходко шёл на юго-запад, оставляя позади мокрую осень и врываясь в Украинское «бабье» лето. Царь из-за сырости не любил Санкт-Петербург. В нём он чувствовал себя не комфортно. Крым и Украина – совсем другие ощущения. Тут и жилось, и пилось, а главное охотилось.

Охоту царь любил, как ничто другое! В переписке, генерал-губернатор Киевской губернии обещал показать ему чудо-чудное – кабана размером с лошадь, обитающего, где-то в глубинах «припятских» лесов. Такого трофея, Европа не знала уже лет триста! Специально для этого, Николай взял с собой в поездку лучшего фотографа и кинохроникера, Левинского Петра Иосифовича. Ну и что, что он еврей? Зато лучшие фото только у него и даже европейские родственнички пытались переманить маэстро к себе. Не вышло!

Вокзал, оркестр, дорожки, фанфары, лобызания. Как же всё это напрягало Николая! Он ждал с нетерпением, когда же начнётся долгожданная охота. При этих мыслях его ноздри начинали хищно раздуваться, кровь огненными струями разливалась по венам, принося новые ощущения и новые смыслы бытия.

Наконец-то восемь автомобилей и двадцать три конных экипажа, доставили их в охотничий лагерь Припяти, находящийся в поместье Сташевских. Рюмку за встречу, рюмку за здравие, рюмку за Россию, рюмку за победу и мягкий бок приятной напарницы по ночным играм. – Т-ссс! Тихо стони, родная Сюзан, а то жена в Санкт-Петербурге услышит и утопит обоих в Неве.

Утром опохмел…, рюмку за здравие, рюмку за удачную охоту ииииии… И всё, потому как третью с утра положено пить только при выходе на тропу егеря. – Тепло и солнце, день чудесный, уже не дремлет друг прелестный! Э-эх! Какая погода, господа! Видать, молитва наша дошла до Всевышнего. Лепота! И красота!