Спасая Куинтона

— Знаешь, ты вконец испортил мне настроение, — говорит он с досадой. — И единственная причина, почему мы говорим об этом — это то, что ты сходишь с ума и не можешь заткнуть свои мысли и рот.

— Я знаю, но все равно чувствую, что должен это сказать.

— Ну уж нет, я не хочу больше этого слышать.

— Я должен, — кажется, я не могу найти выключатель моего рта, поэтому просто позволяю ему двигаться дальше. — Я не понимаю, почему ты здесь. Я имею в виду, знаю, что ты был не лучшим ребёнком в мире, но вся эта история с наркотиками… твои родители заботились о тебе.

— Нет, они заботились о Райдер, — его голос становится резче. — А теперь, когда она умерла, они продолжают заботиться только о ней. Так что я собираюсь делать все, что хочу. А хочу я только наркотики… с ними жизнь становится намного проще.

Я прекрасно понимаю, о чем он говорит. Делаю паузу, пытаясь сглотнуть комок, вставший в горле.

— Прости.

Тристан качает головой, отводя взгляд от меня и фокусируясь на ближайшем здании.

— Перестань извиняться. Дерьмо случается. Люди погибают. Жизнь продолжается. Я здесь не из-за того, что ты сделал. Я здесь, потому что хочу и чувствую себя лучше именно здесь.

— Да, наверное, — бормочу я, не вполне веря ему.

Он возвращает свой взгляд на меня, его лоб покрыт каплями пота от палящего солнца.

— А теперь, пожалуйста, можем мы прекратить все эти душещипательные разговоры или мне придётся идти дальше одному?

Киваю, хотя совсем не хочу прекращать разговор, потому что тогда я начну думать. Но Тристан замолкает, бормоча ругательства под нос. Мой взгляд скользит по линии горизонта, где встречаются вершины зданий и небо. Закат солнца прекрасен в этом месте. Это то, что радует меня. Всё остальное кажется слишком мрачным и серым. Моё будущее кажется почти мёртвым, как будто я иду к гробу, готовый залезть внутрь и закрыть крышку. Тогда, может быть, кто-нибудь окажет мне услугу, похоронив меня под грязью, где я смогу перестать дышать, перестать думать и перестать замечать, насколько прекрасна жизнь. Единственные люди, которые вспомнят обо мне, это наркоторговцы и люди, с которыми я иногда общаюсь. Чём больше я думаю об этом, тем больше я хочу кинуться на дорогу, надеясь, что проезжающая машина ударит меня с достаточной силой, чтобы моё сердце снова остановилось, потому что ему нет смысла больше биться. Наверное, это и есть дно, верно? Точка невозврата. Это она. Но почему-то я продолжаю ходить, говорить, дышать… жить.

— Ты случаем не прихватил свой нож? — спрашивает Тристан, когда мы заходим за угол одноэтажного кирпичного здания, окрашенного разноцветными граффити, и начинаем пересекать автостоянку.

— Ты помнишь, что я сказал, когда ты попросил принести его на днях? — говорю я, и он качает головой. — У меня его нет.

Тристан вздыхает, пиная пустую бутылку из-под пива по земле.

— Думаю, он нам бы пригодился… — он замолкает, потому как чёрный блестящий кадиллак подъезжает к нам и бьёт по тормозам, останавливаясь прямо перед нами и поднимая облако пыли.

Окна затонированы, но я думаю, что уже знаю, кто в нем. Трейс и его ребята.

Тристан начинает отступать, когда двери открываются. Двое здоровых парней выходят из машины, их лица очень знакомы, я помню, что встречался с ними раньше. Дарл и Донни, псы Трейси. Те, кто делают за него грязную работу.

— Дерьмо. Мы должны убираться, — говорит Тристан, впадая в панику и поворачиваясь, чтобы бежать, но я не двигаюсь. — Куинтон, сматывайся отсюда! Сейчас же!

Донни держит монтировку в руке, и, когда он идёт на нас с угрожающим видом на лице, я не могу не думать о Рое и о других историях, которые я слышал. Сломанные ноги. Руки. Носы. Это обычное дело для них. Люди подсаживаются на наркотики и деньги. Они не могут ясно мыслить. Они обманывают, воруют. Чёрт, я такой же. Я знал, что могу пострадать. Сесть в тюрьму. Или умереть. Независимо от последствий, мне все равно, что со мной будет. Мне не все равно на Тристана, но он уже убегает. Я не двигаюсь. Я жду боль. Я заслужил её. Больше я ничего не заслужил. Может быть, это и есть та машина, которая остановит моё сердце. Кроме того, это шанс дать уйти Тристану. Я многим ему обязан.

Так что я просто стою, когда Донни приближается ко мне, поднимая лом и собираясь ударить меня. Тристан что-то кричит мне. Я мог бы попытаться защититься. Подобрать камень и бросить в него или даже накинуться на него. Но я ничего не делаю, моё сердце все также бьётся в груди и руки спокойно уперты в бока. Я не двигаюсь, даже когда он замахивается монтировкой прямо мне в лицо. Он делает это снова и снова, затем останавливается только для того, чтобы забрать пакет с порошком у меня из кармана. И продолжает избивать меня.

Куинтон, я люблю тебя… клянусь, я слышу голос Лекси, но, возможно, мне это кажется.