Спасательный круг для любимой

К несчастью, выстрел Зейна не убил негодяя, но долгий тюремный срок был ему обеспечен. Шерри надеялась, что это принесет мир и покой в души женщин, над которыми он успел надругаться. А еще она надеялась, что, приняв непосредственное участие в задержании мерзавца, Зейн сумеет простить себя.

Шерри не собиралась пересказывать ему историю Трумпольда о нападении на Каролину. О том, как тот ждал приезда ее ненаглядного и воспользовался возможностью напасть на девушку, когда Зейн не явился. Да и к чему лишние слова? Зейн уже сам все сказал себе после того, как это случилось.

Агенты «Омеги» толпились в палате Шерри, пока доктор Розмонт не разогнала их. Брендон задавал ей вопросы, чтобы понять, как работает мозг Трумпольда. Лайам тоже вернулся в город, забрался к ней в кровать и обнял ее, словно они уже сто лет были любовниками. Присутствующим осталось только закатить глаза и перестать обращать на него внимание.

Появился даже Стив Дракет, директор отдела критического реагирования «Омеги», собственной персоной. Он проведал Джона, встретился с мэром и поспешил сообщить Шерри, что ее ждет место в «Омеге». Теперь все ушли, остался только Джон. Она очнулась в больнице уже, когда рана была зашита и ей сделали переливание крови. К тому времени, как ее перевели из травматологии в отдельную палату, и Джона уже подлатали. Оставаться в больнице надолго ей не было необходимости. Шерри обещали выписать уже вечером.

Только выписываться ей было некуда. Ее дом на берегу стал местом преступления. Опять.

– Как ты? Сестра Каррекер сказала, что мы можем уйти, как только ты будешь готова.

Вся больница до сих пор бурлила, переваривая тот факт, что доктор Трумпольд – такой уважаемый специалист – оказался насильником. Многие из сотрудников долгие годы работали с ним бок о бок.

– Мне некуда идти. Наверное, придется снять номер в отеле, – сказала она Джону, когда они шли к выходу по коридору.

Он обнял ее за плечи.

– В этом нет нужды, если ты не против несколько дней пожить у меня.

– В квартире?

– Нет, ее снимала «Омега» для работы. Я присмотрел другое местечко.

Больше он ничего говорить не стал, и Шерри молча пошла за ним к машине. Стоило им отъехать от больницы, как Шерри поняла, что они направляются в сторону пляжа.

– Ты не против? – спросил он. – Я нашел домик на южной окраине, довольно далеко и от твоего коттеджа, и от дома Каролины. Но я знаю, что ты любишь море, и хочу, чтобы этот пляж оставил в твоей памяти только хорошие воспоминания. Чтобы он стал счастливым для нас обоих.

Шерри кивнула, но промолчала. На самом деле она не была уверена.

Они молча подъехали к крохотному коттеджу в паре кварталов от пляжа. Он припарковался на стоянке и повернулся к ней.

– Тебе полагается две недели отпуска, который начинается с этого дня. Прошлую неделю ты работала на «Омегу», и она будет оплачена.

– Но…

– Приказ директора Дракета, не мой. Я не имею к этому никакого отношения.

Ну тогда ладно.

– Я тоже взял двухнедельные каникулы и хочу провести их здесь, с тобой, если ты меня примешь.

Она улыбнулась и приподняла бровь.

– О, я приму тебя. Еще как приму, уж можешь мне поверить!

– Это хорошо, потому что я уже послал кое-кого к тебе домой за вещами. Включая то красное бикини. Надеюсь, следующие две недели я буду лицезреть тебя в нем или вообще без всего. Ну, за исключением, быть может, ковбойских сапожек.

Шерри рассмеялась, и они вышли из машины. Солнце палило в лучших традициях Техаса. Шерри подставила лицо его лучам. Джон обошел машину и закрыл пассажирскую дверцу.

– Хочу предупредить вас, мисс Митчел, – сказал он, прижимая ее к машине, – я собираюсь потратить свой отпуск на то, чтобы уговорить вас перейти на работу в «Омегу». Потому что без вас я возвращаться не желаю.

Шерри хотела признаться, что уже все решила, но передумала. Нет уж. Пусть убеждает, так будет веселее.

– Похоже, вы планируете обработать меня по полной, агент Хаттон.

– О да, еще как планирую, мисс Митчел. – Он выстроил дорожку из поцелуев, начиная с ее губ и заканчивая ушком.

– Надеюсь, вы все сделаете правильно, агент. Не будете слишком долго предаваться размышлениям над сложившейся ситуацией.

– Единственное, над чем я сейчас способен размышлять, – это как влюбить тебя в себя так же сильно, как я сам влюблен в тебя. – Он поцеловал ее в губы и чуть отстранился, чтобы заглянуть в голубые озера ее глаз.

– Ну, над этим размышлять вообще не придется, – улыбнулась она. – Я уже влюблена.

Она прильнула к нему, погружаясь в его тепло. С ним ей никогда не будет холодно.

Она знала – это как раз то, что ей нужно.

Этот домик.

Эти две недели.

И особенно он.