Спасение – 3

На самой станции было все, что нужно для жизни и слава современным технологиям и их создателям в моем новом доме была искусственная гравитация. К некоторым нюансам поначалу нужно было привыкнуть, например вместо душа для поддержания гигиены, на станции был отпариватель, некая камера пыток в которой я никак не мог нормально настроить количество подаваемого пара, но я всегда успокаивал себя тем, что хорошо и эта система хотя – бы есть. Еда была достаточно разнообразной, но и весьма специфической. Поскольку, скоропортящиеся продукты, было бы не разумно посылать на станцию, которая ждала своего хозяина больше двух лет, была разработана еда специальным образом для подобных случаев. Все продукты были изменены на молекулярном уровне, какие – то просто в дегидрированной форме, другие – же были в виде экстрактов и эфирных маслах, все они хранились в капсулах, на которых было написано наименование продукта. Мне же всего лишь нужно было смешать ингредиенты по данным мне рецептам с нужными пропорциями и получалось то блюдо, какое я себе сам пожелаю. Вся миссия была очень автоматизирована, до такой степени, что иногда я чувствовал себя даже лишним.

Первый раз я почувствовал эту отрешенность окружения от меня самого, как только прибыл к станции, вроде бы и сидел за штурвалом своего корабля, но мне всего лишь нужно было в нужное время нажимать кнопочки. – Нажмите на “C7” на приборной панели номер 1 с правой стороны через 3…2…1…пуск. – Велел мне бортовой компьютер, каждый раз когда нужно было принять участие в его очередной, как я это называл “авто – беспомощности.” Надеясь, что это его не сильно обижало, поскольку я относился к нему как ко второму участнику нашей миссии. Во время прохождения инструктажа, меня предупреждали, что машине дали искусственный интеллект, чтобы он учился во время нашей общей работы и совершенствовал свой так называемый мозг. Но за все время нашего путешествия мне кажется, он не сильно менялся, хоть иногда и проскакивало что – то очень заумное к моему удивлению. Наши отношения с ним, очень быстро доросли до какого – то благоприятного товарищества, с самого первого дня знакомства мне очень приглянулся его характер, который ему дал его создатель. К сожалению, самого человека создавшего этого замечательного компаньона я не видел, у меня было большое желание по возвращению, поблагодарить этого человека за блестяще, проделанную работу.

Со мной был еще один, довольно – таки умный друг и товарищ с не очень красивым именем – “AR- 475”. Мне это было не по душе, его так обзывать. Да и я постоянно забывал номер, именно поэтому через несколько недель пути, я дал ему новое более приятное и запоминающиеся имя – Чарли. Он получил такое прозвище за то, что каждое утро, за завтраком настаивал на том, чтобы я съел питательный шоколадный батончик, наполненный витаминами. Но его вкус был отвратителен настолько, что не помогал даже сладкий кофе. Каждый вечер закончив работу мы с Чарли любили поиграть в голографические шахматы и мало того, что мне было сложно с ним играть, так он еще и умудрялся подшучивать надо мной. В такие моменты так вообще было не по себе, машина не только умнее меня так еще насмехается надо мной. Чарли очень мне помогал с поставленными задачами, хоть у него и не было тела, у него был мозг, который мог быстрее меня сделать расчеты и провести наблюдения в открытом космосе с помощью специальных дронов. Но, к сожалению, я понимал, что каким бы хорошим он не был помощником, у него нет души, он не мог понять мои чувства, переживания, даже физическую боль.

Я находился как будто взаперти своего сознания. Постоянные думы не давали мне покоя как на Земле, так и здесь на станции. Почему нам так нужен этот космос, мы тратим и время, и здоровье, не говоря уже про деньги. Многомиллиардные кампании тратят все это для того, чтобы постичь истину бытия нашего? Или, все это нужно для технологического прогресса, а может добыча и открытие новых ресурсов? Да, но зачем нужно это мне? Эти и другие вопросы не давали мне покоя. Я точно знал, что все то, для чего космос нужен другим, мне точно не сдалось. Это было что – то другое, какая – та тревога внутри, которая не давала покоя по ночам. Иногда я думал, что совсем спятил, но казалось нечто зовет меня туда в темное пространство, что – то сказать, либо показать. Выходить в открытый космос, к сожалению, мне запрещалось по данному уставу. По сути, мне это и не нужно было, все же автоматизировано, надо лишь было выявить проблему, поломку и дать задачу определенным машинам. Но мое желание прикоснуться к прекрасному, очутиться в этом омуте бытия, было невыносимо.