Спасение у алтаря

Смешно устраивать бал, чтобы отпраздновать свадьбу двух людей, которые практически не разговаривают друг с другом, думала Дебора десять дней спустя. Бледная и дрожащая, она стояла рядом с напряженным молчаливым мужем, приветствуя прибывающих гостей.

Хотя, похоже, только леди Уолтон заметила, что с ними что-то неладно. За обедом, который предшествовал балу, графиня бросила взгляд на их хмурые лица и, наклонившись к Деборе, шепнула ей:

– Первые несколько недель брака сплошной кошмар, верно? Но когда все эти глупости останутся позади, я уверена, что вы будете счастливы, как мы с Чарльзом.

Дебора в этом сильно сомневалась. Да, она, конечно, видела, что, несмотря на свои в высшей степени чопорные манеры, граф Уолтон очень любит свою жену. Это проявлялось во множестве деталей. В легком прикосновении руки графа к ее талии, когда он сопровождал жену, во взглядах и улыбках, которыми они обменивались, говоря о чем-то своем.

Роберт никогда не улыбался Деборе. А после того злополучного пикника и последовавшей за ним сцены он больше не прикасался к ней. Он высказал свое презрение к ней в такой форме, что она навсегда потеряла надежду, что в один прекрасный день он сможет ее полюбить.

Однажды он даже поспорил с братом по поводу этого бала. Несмотря на то что его давали в честь их свадьбы, Роберт не видел причины, которая могла бы заставить его танцевать.

– Неужели ты думаешь, что мне хочется выставлять себя на посмешище, ковыляя по скользкому паркету, пока гости под шумок заключают пари, как долго я продержусь, прежде чем упаду? – язвительно заметил он.

Деборе захотелось лечь и умереть. Если бы он женился на Сюзанне, то не стал бы возражать. Она помнила, как капитан таскался за ней с одного бала на другой, умоляя ее потанцевать с ним. И не похоже, чтобы его волновало, что скажут или подумают гости лорда Ленсборо, когда она в конце концов сдалась.

– Почему бы вам не открыть бал вальсом? – предложила Элоиза. – Вместо всех этих действительно длинных и сложных английских танцев?

– Это не совсем традиционное начало для бала, но я думаю, вальс вполне подойдет, – ответил граф, очевидно гордясь удачным предложением жены.

Роберт немного успокоился и, воткнув нож в мясо, пробурчал:

– Ладно, я станцую с женой часть вальса, но на этом все.

Ради Сюзанны он согласился бы ходить по горячим углям, а со своей презренной, невзрачной женой не хотел танцевать даже один спокойный вальс.

А ведь вальс требовал, чтобы она держала его левую руку – искусственную руку, одна мысль о которой заставляла Сюзанну стонать от отвращения.

Дебора бросила печальный взгляд поверх левого плеча мужа, когда музыканты взяли первый аккорд, и вспомнила, как недовольно Роберт дернул подбородком, когда Линии помогал ему привязать протез, прежде чем надеть на него рубашку. Он напомнил ей рыцаря, которого готовил к битве его верный оруженосец. Дебора почувствовала, что могла бы с гордостью держать эту руку, демонстрируя всему миру, что между ними никогда не может произойти ничего плохого, если бы только муж не проявлял такого нежелания держать ее в своих объятиях.

Роберт почувствовал, как на лбу выступили капли пота. Проклятье! Возможно, ему было бы легче выдержать все эти английские танцы и, превозмогая боль, скакать на своей деревянной ноге. Потому что ничто не могло быть хуже, чем на глазах стольких людей топтаться по паркету с женщиной, на лице которой застыла гримаса отвращения. Но разве он мог винить ее? То, что они делали, походило больше не на танец, а на осторожную ходьбу под музыку. Когда-то давным-давно Роберт с наслаждением кружил своих партнерш в вихре танца, увлекая их в угол зала, чтобы воспользоваться возможностью прижать к себе красивую женщину чуть ближе, чем позволял этикет. Теперь он мучился страхом наткнуться на какое-нибудь препятствие, которое потребует от него сделать что-то более сложное, чем базовые шаги танца. К счастью, после нескольких тактов этого мучительного напряжения к ним присоединились граф с Элоизой. За ним последовал Ленсборо со своей женой, и вскоре вокруг них закружилось множество пар, и Роберт, почувствовав, что может спокойно покинуть танцевальную залу, направился прямиком к соседней открытой двери.

– Слава богу, это закончилось, – сказал он, выпуская руку Деборы.

– Полагаю, остальное время вы проведете возле карточного стола? – сухо спросила она, когда он опустился на стул. С того дня, когда они ездили на пикник, это стало для него привычным поведением на тех немногих приемах, которые они посещали вместе. Капитан привозил жену, представлял ее друзьям, а потом, бросив ее на их попечение, уходил наблюдать за игрой.

Поднявшись на ноги, Роберт отвесил исполненный ледяной вежливости поклон и удалился, оставив ее совершенно одну. В другие дни это было простительно, но сегодня, когда предполагалось, что они празднуют свою свадьбу, он мог бы не так откровенно демонстрировать, что сожалеет об этом.

Неужели он намеренно старается унизить ее?