Спасенная инопланетным воином

Мы занимались любовью часами. В последний раз он пристально посмотрел мне в глаза, когда я подавила рыдание, едва сдерживая желание умолять его не вступать в битву утром. Он воин, варвар, который был создан для этого, но легче от этого не становится.

— Я люблю тебя, — прошептала я, когда он толкнулся, мое дыхание перехватило, когда он вошел в меня так глубоко, как будто он пытался запечатлеть свое тело в моем.

Он впился своим губами в мои, его огромное тело задрожало, когда мы вместе пришли к финалу.

Теперь он отправляется на войну.

Я тянусь за своей одеждой, и мы молча одеваемся. Мысли Зарикса уже заняты предстоящей битвой, но он притягивает меня ближе, когда мы поднимаемся на ноги. Он протягивает мне мой арбалет и одобрительно кивает, пока я под платье прячу броню.

По словам Невады, потрясающий сине-зеленый материал на самом деле является чешуей дракона, поэтому он достаточно большой, чтобы покрыть всю мою грудь и живот. Зарикс прижимается к моему телу, и я выдыхаю. У нас у всех есть своя роль в этой битве, и Невада сказала мне, что я не смогу сыграть никакой роли, если не надену эту своеобразную броню.

Я следую за Зариксом из кради, протягивая руку Джавиру, когда он идет к нам. Я обнимаю его и сжимаю в объятиях. Он издает звук, как разъяренная кошка, но позволяет себе это и его руки, наконец, обнимают меня за талию.

— Ты ведь останешься с целителями?

Он кивает, и я отстраняюсь, глядя на него.

— Обещаешь?

Он снова кивает, и я вздыхаю. К настоящему времени я прекрасно знаю, что у Джавира проблемы с импульсивным контролем. Хотя сейчас он может пообещать, что будет в безопасности, и он может иметь это в виду каждым дюймом своего тела, факт остается фактом: ему нельзя доверять, что он останется с целителями.

Я бросаю взгляд на Зарикса, который кивает. Перик обещал присматривать за Джавиром в течение всего боя. Он один из воинов, отвечающих за охрану кради целителей, и после путешествия с нами он понимает, что ему нужно держать Джавира в поле зрения.

— Будь осторожна, — торжественно говорит Джавир. Я киваю и улыбаюсь ему, похлопывая по чешуе под платьем. — Невада меня прикроет. Увидимся позже, хорошо?

Он поворачивается к Зариксу, и мужчины долго смотрят друг на друга.

— Я заставлю их заплатить за то, что они сделали с твоим отцом, — говорит Зарикс. — Но ты никому не поможешь, если умрешь.

Джавир кивает.

— Сражайся хорошо, — говорит он, когда Зарикс хлопает его по плечу, а затем он срывается с места и бежит к кради целителей.

Зарикс поворачивает меня и захватывает мои губы в глубоком поцелуе, а затем мы расходимся по своим постам, так много невысказанных слов, и все же сказать больше нечего.

Невада крадется вдоль восточных стен, шепча приказы, когда все встают на свои места. Сегодня утром всем в этом лагере запрещено разводить огонь, и голоса должны быть не громче шепота, пока мы усыпляем бдительность вуальди, заставляя их поверить, что большая часть лагеря все еще спит.

Мы выстраиваемся на своих постах, и лица вокруг меня мрачны, пока мы прячемся за стеной. Большинство из этих браксийцев старшего поколения, хотя некоторые были выбраны за их способность целиться на большом расстоянии. Есть даже несколько других женщин, хотя большинству из них будет поручено подавать припасы по мере их использования.

Я заглядываю в щель в камне, и мы молча ждем, кажется, несколько часов.

Ожидание — это самое худшее. Я почти с нетерпением жду, когда нападут вуальди, хотя бы для того, чтобы заменить часть ужаса адреналином

Это как будто вуальди слышат мои мысли, и я резко выдыхаю, когда вижу движение в тусклом свете. Невада подходит ко мне, и мы обе всматриваемся вдаль, пока приближаются вуальди.

Основополагающая плана нашей стратегии это терпение, и по шарканью ног позади меня очевидно, что большинство браксийцев не очень-то знакомы с этим словом. Невада поворачивает голову, и шарканье тут же прекращается.

— Ближе, — шепчет она, пока мы смотрим. — Чуток ближе.

Такое ощущение, что они почти возле нас, но нам нужно заманить их в ловушку, чтобы наш план сработал. Тем не менее, мы едва двигаемся, наблюдая, как темная ночь становится тускло-серой, и в поле зрения появляются вуальди, выстроившиеся и марширующие с мечами в руках.

Я вздрагиваю, и Невада улыбается мне, ее взгляд дикий.

— Держу пари, ты и представить не могла себе такого, когда мы сидели в той клетке, — бормочет она, а затем отступает назад, ее взгляд пробегает по воинам.

— Становитесь по местам, — шипит она, и браксийцы двигаются как один, глаза горят, когда они, наконец, чуют предстоящую битву.

Они сидят на корточках на больших столбах, не более чем в пяти футах друг от друга. Мышцы дрожат, когда они сдерживают себя, ожидая сигнала Невады.

Вуальди теперь так близко, что я могу рассмотреть отдельные лица, и я смотрю на Неваду, желая, чтобы она дала команду.

Она морпех, а значит, знает, что делает. Но мое сердце бешено колотится, кровь стучит в ушах, когда мы смотрим, как они подходят еще ближе.