Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание

Вряд ли это правда. Так, авторы предисловия к 5 (2) тому «Ставка В.К. Документы и материалы 1942» серии «Русский архив. Великая Отечественная» (с. 13), имея в виду позицию Шапошникова, ссылаются на «Воспоминания…» Г.К. Жукова и пишут о некоем «совместном заседании ГКО и Ставки в конце марта 1942 г.», на котором якобы присутствовали «кроме Сталина… К.Е. Ворошилов, С.К. Тимошенко, Б.М. Шапошников, Г.К. Жуков и А.М. Василевский».

Но и это вряд ли правда. Подобные совещания проходили, как правило, в кабинете у Сталина, однако в Журнале посещений кабинета совещание такого состава в конце марта не зафиксировано. Собственно, последний раз Жуков был у Сталина 20 марта, а потом убыл на фронт, но и 20 марта 1942 г. состав совещаний был иным, не говоря уже о том, что к марту 1942 г. Сталин фактически не привлекал Ворошилова к обсуждению серьёзных чисто военных вопросов.

Нет, замысел Харьковской операции был неплох – сам по себе. Помешать успеху могли два фактора – уровень реализации нашего замысла и реальные планы Гитлера. Первое могло выявиться лишь после начала наступления, а второе было Шапошникову неизвестно. Так что если Шапошников и не соглашался, то – не по своему гениальному предвидению, а по своей вечной осторожности. Но ведь, как известно, кто не рискует, тот пьёт не шампанское, а минеральную воду!

Поэтому вполне можно понять Сталина, который, видя раздрай между Генштабом и Тимошенко, приказал Генштабу считать наступление на Харьков внутренним делом командования Юго-Западного направления. Резон в этом был. Два фронта направления – Юго-Западный и Южный – получили неплохие резервы и были настроены решительно.

То есть в апреле и начале мая 1942 г. особо опасаться за успех наступления на Харьков не приходилось.

И тут я вновь прерву свой анализ, чтобы вернуться к нему уже в комментарии к дневниковой записи от 17 мая 1942 г.

4/IV-42

Дошли руки арестовать Старостиных. Мячик гоняли здорово, люди оказались дерьмо. Строили из себя интеллигентиков. Вроде им дали все, что могли дать. Сколько чемпионов в тылу у немцев воюет, как спортсмены под Москвой воевали[473], а эти мало что шкурники и спекулянты, так еще и предатели. Шлепнуть бы, но зачем. Коба сказал, уберите это дерьмо подальше от Москвы, а так пусть воняет[474]

. Интеллигенты без дерьма не могут.

Павел[475] жалуется, что сократились возможности получать информацию из посольств. Когда все были в Москве и мирное время, шел поток. Теперь хуже[476]. Сказал ему, что надо хорошо воевать. Выгоним немцев из Страны, снова информация пойдет потоком. Так что, друг Павел, лучше будешь работать, скорее легче будет работать.

Сказал: «Есть, понял, товарищ Генеральный Комиссар». И ухмыльнулся, стервец.

Комментарий Сергея Кремлёва

В архивах НКВД отложилось крайне любопытное сообщение Берии № 444/Б от 19 марта 1942 г., касающееся знаменитых футболистов, родных братьев Старостиных – Николая, Андрея и Петра (см. сборник документов: «Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш». 1939 – март 1946 / Под общ. ред. акад. А.Н. Яковлева. М.: Международный фонд «Демократия»; Материк, 2006. Док. № 216. С. 340–341).

Это сообщение с исчерпывающей полнотой объясняет, почему двое из троих братьев (Андрей и Николай) тоже попали в «жертвы сталинско-бериевского произвола».

Досужие языки утверждают, что страстный-де болельщик футбольных команд НКВД «Динамо» Берия терпеть-де не мог красу и цвет профсоюзной команды «Спартак» братьев Старостиных. Поэтому, мол, используя военную ситуацию, и закатал их в Сибирь. Как будто у Берии в 1942 г. только и жизни было, что увидеть, как «Динамо» выигрывает у «обескровленного» «Спартака» в ходе чемпионата СССР по футболу (который в 1942 г., естественно, не проводился).

В действительности всё было банальнее и грустнее. Вот значительная часть очень конкретного сообщения Берии от 19 марта 1942 г.:

«ЦК ВКП(б) товарищу СТАЛИНУ

НКВД СССР располагает материалами, свидетельствующими о профашистских настроениях и вражеской работе спортсменов Старостина Николая Петровича, члена ВКП(б), председателя Московского городского общества «СПАРТАК»; Старостина Андрея Петровича, члена ВКП(б), директора фабрики «СПОРТ и ТУРИЗМ», и Старостина Петра Петровича, члена ВКП(б), директора Производственного комбината об-ва «СПАРТАК».

В 1937–1938 гг. следствием по делу ликвидированной шпионской организации, созданной сотрудником немецкого посольства в Москве фон Хервардом среди работников физкультуры и спорта, была установлена причастность СТАРОСТИНЫХ Николая и Андрея к данной организации.

Арестованные участники этой организации Стеблев В.Н., Рябоконь В.Н. и Кривоносов С.Г. на следствии показали, что Старостин Н.П. был связан с Хервардом и выполнял его задания шпионского характера…

В ходе дальнейшей разработки были получены сведения (и т. д. – С.К.)…