Читаем Спасенные дневники и личные записи. Самое полное издание полностью

Передали письмо от Астахова[274]. Пишет, что хочет написать товарищу Сталину по германским делам. Пусть пишет. Похоже, с ним напутали. Держится он крепко, но показания на него тоже крепкие. Может подставили. Пока сказал пусть пишет, а там посмотрим, что с ним делать. Надо поговорить с Кобой[275].


29/I-41

Вчера был разговор у Кобы. Поговорили крепко и откровенно, на грузинском. Дела оказывается хреновые, а Коба пока разговаривал, даже помолодел. Что значит свой язык. Молодость она и есть молодость. На русском он редко горячится и спорит мало. Или говорит спокойно, или сказал как отрезал. А вчера спорил, доказывал. Как молодой[276].


30/I-41

Получил Звание Генерального Комиссара Государственной Безопасности СССР. Коба сказал, что предшественники у тебя подкачали, двух первых Генеральных Комиссаров[277] пришлось шлепнуть так ты Лаврентий не подкачай.

Сказал, не подкачаю, потому что Государственную Безопасность отдаю Меркулову[278]. Он засмеялся, говорит, ты хитрый.

Проэкт Указа готов, представляю товарищу Сталину на Политбюро. Кандидатуры по новым Наркомам[279] тоже почти все готовы. Большинство оставим тех, кто и был на НКВД или УНКВД. Но кого-то я продвинул. Мешик[280] пойдет на Украину. Спокойный парень, надежный. Кобулича[281] отдаю Меркуличу в НКГБ, Богдан справится.


3/II-41

Представил Кобе проэкт Решения ЦК и Указа о разделении на два Наркомата[282]. Сегодня утвердили проэкт, все! Особые Отделы тоже выводим к военным[283].

Теперь я Нарком можно сказать с сокращенными штатами, но дел только прибавилось[284]. Заместитель Предсовнаркома это сильно. Значит, Коба верит в меня и ценит. К тому шло, это понятно. Но все равно приятно. Ответственность большая и работать надо будет крепко.

Посмотрим.


Комментарий Сергея Кремлёва

С 3 февраля 1941 года государственное положение Л.П. Берии принципиально возросло. С одной стороны, он оставался наркомом одного из важнейших наркоматов, но при этом вошёл в число заместителей Молотова по Совнаркому.

Разделение НКВД на НКВД и НКГБ было мерой разумной, поскольку в уже отчётливо предвоенное время один человек не мог – в относительно нормальном, во всяком случае, режиме – охватить такой огромный объем деятельности. Если, конечно, работать, а не осуществлять, так сказать, общее вмешательство в дела подчинённых. Но Берия органически так работать не мог.

Однако, освободившись от существенной части своих обязанностей, Берия тут же был дополнительно «нагружен» новой работой в народном хозяйстве СССР. С 3 февраля он был также назначен заместителем Председателя Совета народных комиссаров СССР Молотова.

Первым заместителем СНК СССР был в то время Н.А. Вознесенский (1903–1950), одновременно – Председатель Госплана СССР.

Заместителями Председателя СНК СССР к моменту назначения Л.П. Берии были также А.И. Микоян (1895–1978), А.Я. Вышинский (1883–1954), А.Н. Косыгин (1904–1980), В.А. Малышев (1902–1957), М.Г. Первухин (1904–1978), К.Е. Ворошилов (1881–1969) и Л.З. Мехлис (1889–1953).

Одновременно с Л.П. Берией 3 февраля 1941 года зампред Совнаркома СССР был назначен М.З. Сабуров (1900–1977).

Вышинский и Ворошилов не были связаны с экономикой и крупных самостоятельных величин собой не представляли, хотя Ворошилов и был членом Политбюро.

Косыгин, Малышев, Первухин и Сабуров были фактически чистыми хозяйственниками, и, хотя их государственная компетенция была высокой, это были фигуры типично второго ряда, неспособные к масштабной самостоятельной государственной деятельности и тем более к реформаторству.

Мехлис, даром что Сталин его ценил, был фигурой хотя и не бесполезной и не бездарной, но всё же специфической. И тоже без большого полёта мысли.

Анастас Микоян входил в высшее партийно-государственное руководство давно, но самостоятельного значения не имел.

В представленной в ЦК и СНК секретной информации Госплана СССР о предварительных результатах выполнения плана развития хозяйства СССР за 1940 год сообщалось, что ряд наркоматов не выполнил плановых заданий. Собственно, план выполнили только наркоматы авиационной промышленности, вооружения, наркоматы текстильной, лёгкой и пищевой промышленности и наркомат заготовок.

Наркомат угольной промышленности выполнил план на 98 %; нефтяной промышленности – на 91; электростанций – на 96; чёрной металлургии – на 94; цветной металлургии – на 91, химической промышленности – на 84, тяжёлого машиностроения – на 99; среднего машиностроения – на 95; общего машиностроения – на 91; судостроительной промышленности – на 89; боеприпасов – на 93; электропромышленности – на 92; промышленности стройматериалов – на 84; лесной промышленности – на 84; бумажной и целлюлозной промышленности – на 80; мясной и молочной промышленности – на 91; рыбной промышленности – на 84 %.

И вот с 1941 года Берия начинает курировать работу угольной и нефтяной промышленности, черной и цветной металлургии, а также химической промышленности и электростанций.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сокровенные мемуары

Петр Лещенко. Исповедь от первого лица
Петр Лещенко. Исповедь от первого лица

Многие годы имя певца, любимого несколькими поколениями советских (и не только советских) людей, подвергалось очернению, за долгие десятилетия его биография обросла самыми невероятными легендами, слухами и домыслами.Наконец-то время восстановить справедливость пришло!Время из первых уст услышать правдивую историю жизни одного из самых известных русских певцов первой половины ХХ века, патефонной славе которого завидовал сам Шаляпин. Перед нами как наяву предстает неординарный человек с трагической судьбой. Его главной мечте — возвращению на родину — не суждено было сбыться. Но сбылась заветная мечта тысяч поклонников его творчества: накануне 120-летия со дня рождения Петра Лещенко они смогли получить бесценный подарок — правдивую исповедь от первого лица.

Петр Константинович Лещенко

Биографии и Мемуары / Документальное
Раневская в домашних тапочках. Самый близкий человек вспоминает
Раневская в домашних тапочках. Самый близкий человек вспоминает

Эта книга полна неизвестных афоризмов, едких острот и горьких шуток великой актрисы, но кроме того вы увидите здесь совсем другую, непривычную Фаину Раневскую – без вечной «клоунской» маски, без ретуши, без грима. Такой ее знал лишь один человек в мире – ее родная сестра.Разлученные еще в юности (после революции Фаина осталась в России, а Белла с родителями уехала за границу), сестры встретились лишь через 40 лет, когда одинокая овдовевшая Изабелла Фельдман решила вернуться на Родину. И Раневской пришлось задействовать все свои немалые связи (вплоть до всесильной Фурцевой), чтобы сестре-«белоэмигрантке» позволили остаться в СССР. Фаина Георгиевна не только прописала Беллу в своей двухкомнатной квартире, но и преданно заботилась о ней до самой смерти.Не сказать, чтобы сестры жили «душа в душу», слишком уж они были разными, к тому же «парижанка» Белла, абсолютно несовместимая с советской реальностью, порой дико бесила Раневскую, – но сестра была для Фаины Георгиевны единственным по-настоящему близким, родным человеком. Только с Беллой она могла сбросить привычную маску и быть самой собой…

Изабелла Аллен-Фельдман

Биографии и Мемуары
«От отца не отрекаюсь!» Запрещенные мемуары сына Вождя
«От отца не отрекаюсь!» Запрещенные мемуары сына Вождя

«От отца не отрекаюсь!» – так ответил Василий Сталин на требование Хрущева «осудить культ личности» и «преступления сталинизма». Боевой летчик-истребитель, герой войны, привыкший на фронте смотреть в лицо смерти, Василий Иосифович не струсил, не дрогнул, не «прогнулся» перед новой властью – и заплатил за верность светлой памяти своего отца «тюрьмой и сумой», несправедливым приговором, восемью годами заключения, ссылкой, инвалидностью и безвременной смертью в 40 лет.А поводом для ареста стало его обращение в китайское посольство с информацией об отравлении отца и просьбой о политическом убежище. Вероятно, таким образом эти сенсационные мемуары и оказались в Пекине, где были изданы уже после гибели Василия Сталина.Теперь эта книга наконец возвращается к отечественному читателю.Это – личные дневники «сталинского сокола», принявшего неравный бой за свои идеалы. Это – последняя исповедь любимого сына Вождя, который оказался достоин своего великого отца.

Василий Иосифович Сталин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее