Спасенные

Обучение такой собаки — очень серьезный процесс, поскольку от нее требуется не только безукоризненное послушание, но и способность справиться с заданиями специальных медицинских тестов. Должна ли собака-терапевт реагировать, если над ее головой висит трубка капельницы? Прыгнет ли она в инвалидное кресло или на колени к больному? Испугается ли звуков громкоговорителя? Будет ли уделять внимание людям, к которым приходит? После тестов собака должна пройти три испытательные практики в медицинском учреждении. Лишь справившись со всеми без исключения заданиями тестов, она получает сертификат собаки-терапевта.

У Хейли на это ушло пять месяцев. Увидев по телевизору, как с участка Вика выводят его собак, Макклей решила, как замечательно было бы взять одну из этих собак, сделать из нее собаку-терапевта, чтобы показать всему миру, на что способны представители этой породы. Такой шанс предоставил Макклей Лео, и ее надежды стали воплощаться в жизнь гораздо быстрее, чем она думала.

Обретя внутреннее равновесие, Лео стал делать небывалые успехи в обучении. Питбули привлекали Макклей именно своей постоянной готовностью и желанием работать, но Лео выделялся этим даже среди питбулей. Крайне привязанный к людям и одержимый постоянным желанием сделать им приятное, Лео продвигался в занятиях семимильными шагами. В конце января, менее чем через шесть недель после появления у Макклей, он получил сертификат собаки-терапевта.

Благодаря своему спасению из питомника «Бэд-Ньюз» он пользовался популярностью везде. Куда бы он ни шел: в больницу, дом престарелых или специальную школу, там находилось немного людей, переживших больше, чем пережил он.

Во время учебной практики с настоящими пациентами Лео пришел к женщине, страдающей болезнью Альцгеймера. Больная сидела и безучастно смотрела в окно, но стоило Лео войти, она взглянула на него и улыбнулась. Медсестра сказала Макклей, что больная никогда ни на кого не обращала внимания.

В присутствии Лео пациент с сердечно-легочным заболеванием так оживился, рассказывая о своих эрдельтерьерах, что даже снял кислородную маску, чтобы его лучше было слышно. Макклей наблюдала похожие случаи и с другими собаками-терапевтами, но с Лео все было по-другому. В нем было нечто, на что люди не могли не откликнуться. Обаяние? Энергетика? Сострадание? Нет, дело было не в них. Наблюдая за Лео, Макклей старалась понять, в чем секрет успеха этого пса. И, наконец, поняла, что секрет заключен в его простодушии. Большой и неуклюжий, с глуповатым выражением морды, он подходил к людям и словно говорил: «Привет, это я, Лео». И на его безыскусность и открытость нельзя было не ответить.

С тем же самым отношением его встречали и в детских исправительных учреждениях, куда Макклей приходила, чтобы дети увидели, что даже бойцовые питбули Вика вовсе не были злобными чудовищами и заслуживали лучшего к себе отношения. Макклей начала также работать в приютах для животных, проводя там тестирование собак.

Разумеется, Лео до всего этого не было никакого дела. Закончив работу, он хотел лишь одного — скорее оказаться дома и поиграть. Дома Лео часто с топотом врывался в комнату, прыгал на диван, а затем скатывался с него и неподвижно лежал на полу, словно неудачно приземлился. Тогда остальные собаки прыгали на него, и скоро все четверо образовывали клубок из лап и хвостов. Это была его любимая игра.

31

Стоял один из тех первых весенних дней, когда кажется, словно все цветы начали распускаться, птицы рассаживаться на ветвях деревьев, а солнце светит так ласково, обещая теплое лето. Проводив мужа и детей — кого на работу, кого в школу и детский сад, — Каталина Стерлинг спустилась по скрипучей лестнице в цокольный этаж.

Отворив дверь, она увидела, что Жасмин по-прежнему неподвижно сидит в своем домике. Еда в миске была съедена, но собака не выражала желания выйти на прогулку. Стерлинг знала, что она хочет на улицу.

Каталина медленно подошла к собачьему домику. Протянув руки внутрь домика, Каталина взяла Жасмин под передние лапы, вытащила наружу и подняла тридцать пять фунтов собачьего веса на руки. Прижав собаку к себе, Каталина замерла, а затем стала легонько качать Жасмин на руках, шепча ласковые слова на ухо собаке. Каталине всегда нравилось это имя. Раньше она часто думала, что если у нее родится еще один ребенок и если это будет девочка, то она назовет дочку Жасмин. В имени собаки заключалась еще одна причина того, почему Каталина почувствовала к ней такую симпатию.

Как всегда, Жасмин окаменела на руках Каталины, закрыв глаза. Каталина понимала ее. Она также любила закрывать глаза, отгораживаясь от мира, если испытывала трудности. Она была уверена, что Жасмин выработала эту привычку как защитную реакцию, чтобы выжить, но лишь догадывалась о том, что пришлось перенести этой собаке. Что ей снится? Было ли в ее прошлом что-нибудь хорошее?