Спасенный Богом: Воспоминания, письма

Я мучился, стараясь придумать, как бы избежать это опасное место. Но сейчас, когда начался настоящий допрос, я скоро убедился, что моему следователю далеко до "Порфирия Петровича"! В сущности, вся первая половина допроса свелась к тому, что я должен был подробно рассказать о моей поездке, где я был, что делал. Иногда меня следователь пытался поймать на слове или смутить, но как-то примитивно. Так, когда я рассказывал, что проезжал через Вологду и получил там разрешение на проезд в Москву от Штаба армии, следователь сказал: "Шестая армия вовсе не на Северном фронте". Я стал спорить, но тут вмешался другой человек, сидевший сзади меня, за другим столом: "Он прав, штаб Шестой армии действительно в Вологде". Мой следователь был посрамлен, но далее он попытался поймать меня на вопросе о плотниках. "Расскажите, как бы Вы начали нанимать плотников? Ну, с чего бы начали?" Этот вопрос меня поставил в затруднительное положение. Надо сказать, по правде, я понятия не имел как это делается. Но, тем не менее, уверенно сказал: "Да пошел бы в местный совет, навел бы у них справки о плотниках. А потом мне помог бы мой спутник по командировке, он лучше знает техническую сторону". На мое счастье следователь тоже не имел никакого понятия, как нанимают плотников, и не был в состоянии углубляться в детали.

Наконец, дошло до самого опасного момента в моем рассказе. Я глухо и без указания дат сказал: "Из Льгова я поехал в Коренево…" Я опасался, что следователь посмотрит на дату моего пропуска и скажет: "А что Вы делали, пять дней? Где были?" Но, по милости Божией, ему и в голову не пришло это, а я, конечно, не стал сам рассказывать о моем двукратном путешествии Дмитриев — Льгов — Коренево, потом село Селино и Снагость. Все же я был вынужден упомянуть о "путешествии за солью". Но по всему было видно, что хоть моя злополучная карта и находилась у него под руками, на столе, следователь был не в состоянии определить расстояние между Селино и Коренево. Меду тем расстояние между этими пунктами было в сто верст. Ну, а поэтому мои рассказы с отклонениями показались ему незначительными.

Для малоинтеллигентных людей, карта — массивный аргумент, который может привести, как к положительному результату расследования, так и к отрицательному! Эта карта вызывала у него вопросы. Я, конечно, упирал, что она советского издания, с новой орфографией, что я купил ее перед путешествием в Дмитриеве, а если бы у меня были другие цели ("вражеские, шпионские") я запасся бы заранее другой картой. Было ли это все убедительно? Скорее звучало наивно. Но странное дело, следователя мои объяснения удовлетворили.

Потом ему попала в руки записка моего спутника, где он просит крестьянина одного села близ Коренева помочь мне в устройстве дел. Следователь долго рассматривал эти каракули и заметил: "Да, кто это пишет? Вроде совсем не интеллигентный человек". Он даже не поинтересовался, где находится это село. И на этом он успокоился совершенно.