Спаси меня

Я правильно услышала.

Мистер Саттон был на месте.

Но… он был не один.

На письменном столе сидела девушка и страстно целовала мистера Саттона. Он стоял у нее между ног, прижимая к себе ее бедра. В следующей миг он схватил незнакомку крепче и притянул ближе, на край стола. Она тихо застонала, когда их губы снова слились, и зарылась руками в его темные волосы. Я не могла понять, где заканчивается один из них и начинается другой.

Я очень хотела отвести взгляд. Но не получилось. Не получилось, когда он залез руками ей под юбку. Не получилось, когда я услышала его тяжелое дыхание и когда она застонала «Боже, Грэхем».

Когда я наконец опомнилась от шока, то не могла вспомнить, как передвигать ногами. Я споткнулась о дверной порог, и дверь распахнулась и ударилась об стену. Мистер Саттон и девушка отпрянули друг от друга. Он резко обернулся и увидел меня испуганную. Я открыла рот, чтобы быстро извиниться, но единственным, что смогла выдать, был сухой кашель.

– Руби, – ахнул мистер Саттон. Волосы у него были растрепаны, верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, лицо красное. Он показался мне таким чужим, совсем не похожим на моего учителя.

Я почувствовала, как краснеют щеки.

– Я… простите. Я думала, мы договорились…

Тут девушка повернулась, и фраза застряла у меня в горле. Я раскрыла рот, и леденящий холод пронзил мое тело. Я уставилась на нее. В ее бирюзовых глазах читалось не меньшее удивление. Она резко отвернулась, потом посмотрела на свои дорогие туфли на шпильке, скользнула взглядом по полу и наконец беспомощно остановилась на мистере Саттоне – Грэхеме, как она только что называла его и стонала.

Я знала девушку. Особенно ее золотистый, идеально завитой хвост, постоянно болтающийся передо мной на уроках истории.

На уроках мистера Саттона

.

Школьница, которую только что тискал мой учитель, была Лидия Бофорт.

Моя голова закружилась. Кроме того, я боялась, что в любой момент меня могло стошнить.

Я таращилась на них обоих и пыталась стереть из головы эти последние минуты – но это было невозможно. Я прекрасно все понимала, мистер Саттон и Лидия тоже все понимали, это стало видно по их шокированным лицам. Я сделала шаг назад, протянув руку, мистер Саттон тоже шагнул ко мне. Я снова споткнулась о порог и еле-еле удержалась на ногах.

– Руби, – начал он, но шум в ушах становился все громче.

Я развернулась и бросилась прочь. Я слышала, как мистер Саттон снова окликнул меня, на сей раз громче. Но я просто бежала. Дальше. Еще дальше.

2

Джеймс

Голова у меня раскалывалась, как от грохота отбойного молотка.

Это было первое, что я почувствовал, постепенно просыпаясь. Второе – голое теплое тело, рукой лежащее на мне.

Я глянул в сторону, но все, что смог увидеть – копну медово-русых волос. Не помню, чтобы я с кем-то уезжал с вечеринки Рэна. По правде сказать, я вообще не помню, чтобы уезжал с вечеринки. Я снова закрыл глаза и попытался воссоздать картину прошлого вечера, но все, что вспомнил, было какими-то бессвязными обрывками: я пьяный на столе. Громкий смех Рэна, когда я падаю и оказываюсь на полу. Предостерегающий взгляд Алистера, когда я танцевал с его старшей сестрой, прижимаясь к ней сзади всем телом.

Ох ты, черт.

Я аккуратно поднял руку и отвел волосы со лба девушки.

Черт.

Алистер меня убьет.

Я резко подскочил.

Голову пронзила острая боль, и в глазах на мгновение потемнело. Элейн пробормотала что-то невнятное и повернулась на другой бок. Тут я понял, откуда шел звук отбойного молотка – на тумбочке вибрировал мой телефон. Игнорируя его, я принялся искать на полу одежду. Один ботинок лежал возле кровати, второй – прямо у двери под моими черными брюками с ремнем. Рубашка валялась на кожаном кресле. Натянув ее на себя и попытавшись застегнуть, я заметил, что не хватает нескольких пуговиц. Я взвыл. Оставалось надеяться, что Алистер уже ушел. Нельзя, чтобы он увидел разодранную рубашку и красные царапины, которые Элейн оставила на моей груди своими розовыми коготками.

Телефон снова начал вибрировать. Я посмотрел на экран – звонил отец. Прекрасно. Сейчас почти два часа дня, моя голова вот-вот треснет, и у меня определенно был секс с Элейн Эллингтон. Чего мне не хватало, так это голоса отца. Я сбросил.

А вот душ бы не помешал. И свежая одежда. Крадучись, я вышел из гостиной Рэна и максимально тихо закрыл за собой дверь. Спускаясь вниз я находил свидетельства прошлой ночи – бюстгальтер вместе с другой одеждой висел на перилах, в фойе повсюду разбросаны стаканчики, бокалы и тарелки с остатками еды. Воздух был пропитан дымом и парами алкоголя. Сразу понятно: несколько часов назад здесь закончилась вечеринка.

В большом зале я обнаружил Сирила и Кешава. Сирил зевал на дорогом белом диване родителей Рэна, а Кеш сидел на кресле у камина. У него на коленях удобно устроилась девушка, запустив руки в его длинные черные волосы, они страстно целовались. Оба выглядели так, словно вечеринка еще продолжается. Ненадолго оторвавшись от девушки и заметив меня, Кеш запрокинул голову и засмеялся. Я на ходу показал ему средний палец.