Спаси моего сына

Поверить не могу, что он так со мной поступает. Запирает в клетке, показывая свою истинную сущность. Как же я ошибалась на его счет…

Из рук одного жестокого мужчины я перехожу в другие. Как трофей. Просто девочка с красивым личиком, которую удобно держать рядом.

Глава 34

Я не понимаю, как реагировать на поведение Камиля, поэтому просто запираюсь в спальне с первой попавшейся книгой по юриспруденции. Других я в квартире не нашла.

Читаю страницу за страницей, ничего толком не понимая. Взгляд даже не задерживается на абзацах, это скорее так, руки занять. Ну и чтобы в стену не пялиться. Тут хоть слова какие-то интересные встречаются, отвлечься можно.

В какой-то момент от жажды у меня пересыхает во рту настолько, что язык прилипает к небу, и я выбираюсь из постели, отложив в сторону не особо интересное чтиво. Выглядываю из спальни, чтобы убедиться в отсутствии Камиля на моем пути, и крадусь на кухню, постоянно оглядываясь.

Неужели он уехал, даже не предупредив меня? Можно ведь было хотя бы слово сказать о том, что я осталась одна.

Достаю из холодильника бутылку холодной воды, переливаю в стакан и нечаянно попадаю себе на ноги, вздрогнув от звука слева. Балконная дверь распахивается, и в нос сразу ударяет характерный горький запах дыма. Никогда не понимала, что хорошего в этой привычке.

— Не обязательно прятаться от меня, Алена, — хмыкает он, склоняя голову набок. — Я вроде бы ничего тебе не сделал, чтобы ты так себя вела.

— Ты отнял у меня право выбора, — спокойно отвечаю, делая несколько глотков, чтобы промочить горло. — И это ты называешь «ничего не сделал»?

— А теперь поставь себя на мое место. Разве ты не делаешь то же самое? Принимаешь за меня серьезное решение, выставляешь ультиматум, отказываясь говорить по-взрослому. Я понимаю, что после жизни с Асаевым ты все сейчас будешь воспринимать в штыки, но не надо проводить между нами параллели. Я не такой.

— Скажи, ты специально это сделал?

— Что? — хмурится Камиль, забирая стакан у меня из рук.

— Не использовал…защиту, — почему-то не могу в его присутствии называть вещи своими именами. — Ты же знал, что я могу забеременеть.

— Я знаю, откуда берутся дети, голубоглазка, но я слишком хотел и хочу тебя, чтобы моя голова все время оставалось холодной. У меня не было планов становиться отцом через девять месяцев, но я не стану бегать от последствий, засовывая голову в песок.

Он так спокойно говорит об этом.

Словно вообще ничего не случилось.

Но ребенок это же не игрушка…

Малыша должны хотеть двое.

— Пока еще можно все исправить.

— Нет, — звучит властно и даже несколько грубо. — Никаких таблеток ты пить не будешь, Алена. Считай меня диктатором или, как там сейчас модно говорить, абьюзером, но я не дам тебе травиться неизвестно чем.

Разговор опять заходит в тупик.

Мое мнение для Камиля ничего не значит, и я физически не могу выйти из этой квартиры, чтобы как-то попытаться разобраться с последствиями.

— Ален, послушай меня, — он обхватывает ладонями мое лицо, и я не могу взгляд отвести от его глаз. — Мы справимся со всем, хорошо? Ничего непоправимого не произошло. Ты ведь понимаешь, что я не отпущу тебя после окончания всей этой истории?

— А если я захочу уйти?

— Кому ты врешь, голубоглазка? — черты его лица смягчаются, на губах появляется легкая улыбка. — Тебе просто страшно после неудачного брака доверять мужчинам. Но мы отличаемся друг от друга, как бы вы, женщины, ни любили называть нас всех козлами.

— Все слишком быстро…

— Быстро — не значит плохо. Отбрось стереотипы, Алена. Ты уже отдавалась мне, не думая ни о чем, так к чему сейчас включать заднюю? Или ты хочешь цветов и свиданий? Обещаю, у нас будет все это, просто пока нужно немного потерпеть.

— Потерпеть… Отец мне тоже так всегда говорил. Но с каждым днем все становилось хуже, а потом папы не стало, и меня совсем некому стало защищать.

— Теперь у тебя есть я, — с твердой уверенностью произносит Камиль. — Все будет по-другому. Да, я бываю жестким, Алена, у меня характер такой, я привык командовать людьми. Но я не собираюсь строить тебя и превращать в свою прислугу.

— Время покажет.

Я снова ухожу в спальню, продолжив читать какой-то юридический учебник. Через полчаса ко мне заглядывает Камиль и говорит, что ему нужно отъехать.

— Возможно, я вернусь только утром, — предупреждает он меня.

Чувствую, что он недоговаривает о чем-то. Опять эти загадки, от которых мне хочется на стену лезть. Я слышу хлопок входной двери и из окна наблюдаю за тем, как автомобиль Камиля выезжает из подземного паркинга.

Проверив замок, я убеждаюсь в том, что меня снова заперли. Не могу смириться с этим и принимаюсь осматривать квартиру на наличие запасной связки ключей.

Я заглядываю в каждый угол. Знаю, что это некрасиво с моей стороны, вот так шариться по чужим квадратным метрам, но и сидеть под замком не могу. На втором круге моих поисков я нахожу в тумбе под телевизором несколько комплектов, пробую каждый из них.

Наконец, ключ идеально входит в замочную скважину и даже проворачивается в ней.

— Свобода… — шепчу себе под нос.