Спаси мою дочь, бывшая!

Я думаю несколько секунд: она больше не сможет воздействовать на меня так сильно, чтобы я потеряла ребенка. У Анны ничего не выйдет. А вот у меня… Я попробую говорить с ней на ее языке и предложить деньги, а дальше будет видно.

— Она больше не сможет вывести меня на сильнейшие эмоции, тебе не стоит беспокоиться! — выдавливаю улыбку я, пытаясь подготовить себя к чему угодно.

Если я почувствую что-то неладное, то непременно закончу разговор, не позволю довести меня до панического состояния.

Панические атаки…

Поглядываю на Демьяна, думая, прекратись ли они у него?

Я была так сильно ослеплена ненавистью и собственной болью, что совсем не думала о том, как чувствует себя он, а теперь хотела бы исправить хоть что-то.

Демьян выжидающе смотрит на меня. Кивает и приказывает охраннику привести Анну в гостиную.

— Уверен, что она не сбежит?

— Повсюду охрана… Вряд ли она рискнет сделать это. Кроме того, я точно уверен в том, что не хочу, чтобы ты находилась в том месте, где ее содержат сейчас.

Не задаю больше никаких вопросов, потому что и без того понимаю, насколько там все плохо. Но Анна заслужила всего этого. Поджимаю губы и скрещиваю руки на груди, а Демьян подходит ближе и сжимает пальцами мои локти. Он тянет на себя, и я подаюсь, оказываясь в таких крепких и надежных объятиях, по которым скучала. Ненавидела, но скучала. Негромко всхлипываю, а мужчина смелеет и обнимает меня крепче, водя ладонью по моей спине, совсем как раньше. На губах появляется улыбка, и я позволяю себе ненадолго расслабиться, понимая, что позже не позволю подобных вольностей.

— Дымка, скажи, у меня есть хотя бы шанс все исправить? У нас есть будущее? — вкрадчивый голос Демьяна снова и снова повторяется в голове, а его вопрос эхом переливается, пульсируя и затрагивая все нервные окончания.

Поднимаю на мужчину взгляд и какое-то время смотрю на него. Внутри все подрагивает, и я не знаю, что тут можно ответить. Спасает возвращение охранника с моей сестрой. Анна возмущается, требует отпустить ее, а я резко отстраняюсь от Демьяна.

— Сестренка! — всхлипывает Анна, глядя на меня. — Я знала, что ты не оставишь меня в беде! Таня!

Анна начинает рыдать, но я понимаю, что это театральные эмоции, поэтому стараюсь никак не реагировать на них и не принимать близко к сердцу. Она не стала язвить и что-то говорить по поводу объятий с Демьяном, свидетельницей которых стала в эту секунду, значит, понимает, что находится не в самом выгодном положении.

— Оставишь нас? — осторожно спрашиваю у Демьяна. — Только не уходи далеко! — последнее добавляю шепотом.

— Пообещай, что если только почувствуешь что-то неладное…

— Я сообщу тебе! Обещаю! — киваю я.

— И еще… Не забудь, что я хочу получить ответ на свой вопрос!

По коже бегут мурашки, потому что я снова вспоминаю проклятую измену, и внутри появляется сильнейшее отвращение. Не знаю, к кому из них оно закипает сильнее в данную секунду. Может, к себе самой? Может, я ненавижу саму себя за то, что настояла на мальчишнике и согласилась на девичник, устроенный сестрой? Мы ведь хотели провести тот вечер вместе! Демьян обещал заскочить на праздник на пять минут, а потом вернуться ко мне, но Анна устроила этот праздник для меня, и я не смогла отказать ей… Это было частью ее коварного плана, и я повелась, помогла ей осуществить задуманное, а потом… Вместо того, чтобы сразу поехать к Демьяну, и убедиться, что это просто головная боль, а не очередная паническая атака или что-то вроде того, я поехала в деревню, где в который раз прохудился водопровод, чтобы дождаться мастера… Отвожу взгляд и отхожу к столу около окна. У меня будет время обдумать все позже, а сейчас следует сосредоточиться на разговоре с предательницей.

— Анна, присядь за стол! — прошу я сестру.

Охранник отпускает ее, получив приказ Демьяна, и мы условно остаемся одни. Я смотрю в глаза той, которую когда-то искренне и беззаветно любила и жду, когда она начнет молить меня уговорить Багрянского отпустить меня, но Анна удивляет меня.

— Я все это заслужила, наверное… — лепечет она, плюхнувшись на стул и сложив руки на столешницу.

Поднимаю взгляд, и он пересекается с красными опухшими от слез глазами Анны.

— Хочешь поговорить? — спрашиваю я, и Анна начинает кивать. — И ты будешь честна со мной или придумаешь очередную уловку, чтобы надавить на жалость?

— Я расскажу все! — хватается Анна, и мне кажется, что сейчас она готова быть откровенной.

— Тогда первый вопрос: почему ты не хочешь спасти свою дочь? Неужели в тебе нет ни капли чувств к этой девочке? Ни капли жалости?

— Нет! — отвечает Анна.

Жестоко, но хотя бы справедливо, без прикрас.

— Почему ты не хочешь помочь Асе? — повторяю первый вопрос. — Хотя бы за деньги? Демьян мог бы хорошо заплатить за донорский материал!

— Потому что я не могу стать донором! — выдает Анна и сжимает руки в кулачки. — Тебе действительно интересно все, что творится в моей голове?

— Да! — киваю, осознавая, что ее рассказ будет не самым приятным.

Кажется, сейчас я буду слушать исповедь самого Дьявола.