Спаси нас

– Сюрприз! – крикнула Лин, раскрывая мне объятия.

Моя подруга была не одна.

Весь оргкомитет явился с ней на остановку, и все радостно улыбались мне. Даже Камилла, хотя и стояла, скрестив руки на груди.

Не успела я ничего толком разглядеть, как Лин уже держала меня в объятиях.

– Я так рада, что ты снова здесь, – сказала она дрожащим голосом. Когда она отстранилась, в глазах у нее блестели слезы. – Я не знала, как выдержу без тебя остаток учебного года.

– И я не знала, как выдержу остаток года с таким начальством, как Лин, – вставила Джесса, обнимая меня. – Она нас поработила, Руби. Неделя показалась нам целым семестром.

– Она просто хотела, чтобы к возвращению Руби все было безупречно, – вступился Киран, похлопывая меня по спине. И робко улыбнулся мне: – Как хорошо, что ты снова здесь, Руби. Нам всем тебя не хватало.

– То же самое, – добавил Дуглас.

– Без тебя было странно, – подключилась Камилла. Она завела себе волосы за ухо и потом театрально выдохнула: – Хорошо, что ты вернулась.

В конце концов и она подошла и приобняла меня. Я была потрясена. Вся моя команда пришла. Кажется, им всерьез меня не хватало. В горле застрял ком, и мне никак не удавалось его проглотить.

В начале моей учебы в Макстон-холле я и подумать не могла, что дело дойдет до такого. Я считала, что мне лучше уклоняться от радаров одноклассников, чтобы оставаться неуязвимой. Единственной целью, которую я ни на миг не упускала из виду, было получить аттестат, а больше ничего. И теперь я вдруг вижу, что это ошибка. И что я, должно быть, упустила огромное количество чудесных моментов.

– Ну что, идем? – сказала Камилла, указывая в сторону главного входа. – Сейчас начнется собрание.

Я кивнула. Пока мы всей группой шли к Бойд-холлу, я держала Лин под руку. Она то и дело склоняла голову мне на плечо и говорила:

– Ну и времечко было!

– Еще бы! – соглашалась я. – Ты мне потом все расскажешь, да?

Когда я входила в школу, на меня оборачивались. Я чувствовала на себе взгляды и слышала приглушенное бормотание.

Но мне это стало совершенно безразлично.

– Такой вкусной лазанья мне никогда не казалась, – объявила я, отправляя в рот очередную порцию на вилке.

– Лазанья такая же невкусная, как всегда. Ты просто на все смотришь через розовые очки, потому что отдохнула за неделю, – ответила Лин, разглядывая свой обед на тарелке и скептически морща нос.

– У тебя просто слишком высокие запросы.

– А у тебя очень, очень низкие, если тебе это и в самом деле нравится. Я имею в виду, вот что это такое: шпинат? Разваренная брокколи? Невозможно опознать.

Я жую и блаженно вздыхаю. А Лин только смотрит на меня, качая головой.

– Как мне тебя не хватало, Руби.

– Мне тебя тоже. Мне всего здесь не хватало. Даже вонючей раздевалки после физкультуры.

Лин снова наморщила нос:

– Ты ставишь на одну доску меня и раздевалку в спортзале. Я бы обиделась, но я сегодня слишком счастлива для этого.

На это я могла лишь улыбнуться.

После еды мы отнесли подносы, и перед тем, как выйти из столовой, я оглянулась на Джеймса, который сидел за своим обычным столом у окна с Кешем, Алистером и Рэном. Все четверо имели очень серьезный вид и говорили, сдвинув головы над столом. Я спросила себя, не рассказывает ли им Джеймс о том, что произошло за выходные. Что он больше не живет с отцом и что ушел из компании «Бофорт». И что Сирил в субботу прислал ему оригиналы снимков.

Когда я задумалась над тем, как у этой компании все поменялось, мне стало по-настоящему грустно. Джеймс рассказывал мне, какие у них были планы на этот год: развлекаться, веселиться на вечеринках и не задумываться о будущем. А получилось совсем иначе.

Мой взгляд задержался на пустом месте за их столом, где обычно сидел Сирил. Хотя я никогда не прощу ему того, что он сделал, эта картина показалась мне неправильной.

– А ты говорила с Сирилом? – спросила я Лин, когда мы, наконец, вышли за дверь и стояли снаружи.

Ее лицо мгновенно напряглось. Она отвела с лица прядь черных волос.

– Нет. И после того, что он сделал, мне больше не о чем с ним разговаривать.

Мне стало дурно. Сирил, конечно, сделал непростительную вещь, но несмотря на это, во мне не было зла. Наверное, нелегко, когда тебе сначала разбивают сердце, а потом ты еще и теряешь всех друзей.

– А почему ты спрашиваешь? – удивилась Лин.

– Ах, да просто так, – ответила я, пытаясь игнорировать странное ощущение в желудке после лазаньи.

– Тебе, кстати, на уроках все понятно? – спросила Лин после того, как мы немного помолчали.

– Да, спасибо тебе за конспекты! – Я благодарно улыбнулась ей. – И за всю работу, которую ты проделала за меня в оргкомитете.

Лин отмахнулась. Потом улыбнулась мне:

– Если меня исключат из школы за интрижку с каким-нибудь учителем, ты сможешь отработать…

Я хотела ее толкнуть, но она со смехом увернулась.

– Кстати, – сказала она, когда мы вместе вошли в библиотеку. – Ты что-то переусердствовала на истории. Новенький не знал, куда от тебя деваться, ты все время поднимала руку.