Спаси (СИ)

Ее ресницы отбрасывали тень на белоснежно-молочные щеки, к которым хотелось прикасаться нежными, как розы, поцелуями.

Регина мило спала, уютно уложив голову мне на грудь. Это казалось таким правильным – позволить ей быть так близко, по-родному обнимать меня и тихо, сладко посапывать мне в ухо.

Я бы многое отдал, чтобы каждую ночь засыпать с ней вот так – а утрами просыпаться.

Я уже стоял на обрыве, готовый бросить все и всех, даже готовый броситься туда с головой, лишь бы остаться здесь с ней. Мне неважно все остальное. Я полюбил так сильно, что впервые меня не волновало – кто я, кем стану и что буду делать.

Не волновало и то, что я совсем не для нее.

Не волновало и то, что она ужасно разочаруется, узнав правду.

Я был эгоистом, и меня волновали лишь ее губы, влажные и теплые ото сна.

Пропади все оно пропадом, если я потеряю ее. Я не думаю, что когда-нибудь смогу быть готовым для этого.

16.

Проснулась я на рассвете и была страшно разочарована отсутствием Адама в моей спальне. Я снова уснула у него в руках, а он, как настоящий джентльмен унес меня в кровать. Так мило!

Вытянувшись по всей кровати, как звезда, я потянулась, а затем перекатилась на пол, вставая.

Утренний душ, крепкий кофе – помогло привести в порядок сумбур в моей голове, расставить его по полочкам. Лера все еще спала, и я знала – будить ее раньше двенадцати – смертный грех.

На стойке белел листок, привлекая внимание. Я, заметив его, развернула:

«Милая моя, я начинаю привыкать к твоим объятиям. Уже скучаю».

Теплота затопила мою грудь, разливаясь по всем отдаленным частичкам. Я чувствовала себя такой окрыленной, счастливой… влюбленной. Да, черт возьми, влюбленной!

Адам казался мне идеальным во всех отношениях парнем – заботливым, милым, дружелюбным и интересным. Конечно же, красивым до безумия и дрожи!

Мда, я даже говорить начала, как влюбленные дурочки из романов моей мамы, которые я втихаря читала лет семь назад, прячась под одеялом.

Два букета, стоявшие около холодильника, начинали увядать, но все еще приятно пахли – нежностью и вниманием.

Слегка улыбнувшись своим мыслям, я прибрала за собой на кухне и отправилась в спальню.

***

-Да… - Лера, зевнув, промычала согласие. Как я поняла, ей звонила мама и просила о каком-то одолжении. – Нет, деньги еще есть. Да. Спасибо.

Разговаривала Лера с ней довольно-таки жестко, и, я думаю, не смогла бы себе позволить так общаться со своими родителями. Да, она была избалованной светской львицей, но любовь к своим близким все равно в априори у меня.

Да, Лера любит их по-своему, глупо и по-детски обижаясь, когда они не выполняют ее очередную прихоть, но, думаю, вина родителей здесь тоже присутствует. Она – молодая девушка, думающая, что уже «взрослая». Но как бы нам не хотелось взрослеть, внимание родителей – единственное, чего нам будет не хватать спустя годы. К сожалению, не все это понимают.

Лера с громким стуком уронила айфон на стойку и залезла на стул, поджав под задницу ноги.

-Что такое? – поинтересовалась у нее я, помешивая овсянку с фруктами в чашке.

-Стандартно, - бросила подруга. Ее настроение, бывшее минут пять тому назад замечательным, значительно испортилось. – Как дела? О, а у нас новый проект. Ты хорошо ешь? А папа вчера встретился с … В общем, не спрашивай.

Она махнула рукой, затем опустила голову.

-А… - вдруг, подняв глаза на меня, выпалила она. – Они сказали, что перешлют нам с тобой два билета на выставку знакомого художника. Александр Дели, слышала?

-Ну конечно! – слегка громче, чем обычно, сказала я. – Я видела «Розу». Такие краски и так … о Боже.

-Ну, да. Он хороший друг папы. Они частенько раньше играли в бильярд у нас в Сан-Франциско, ничего особенного.

Я слегка фыркнула, пожав плечами. Ничего особенного.

-Так или иначе, он презентует новые картины, а гвоздь программы - «Пятница в три». В Центральном выставочном зале. Папа говорит, билеты вообще было не достать – там важные шишки города, все такое. Но Дели выделил им по дружбе два билетика, а они не прилетают,- подруга хищно улыбнулась. – Значит, мы с тобой пойдем туда и будем хвостами вилять перед миллионерами.

-Боже, Лера, - я закатила глаза. В этом вся она – звездочка.

-Ну что, Редж? – она тоже закатила глаза. – Лишний повод покрасоваться никогда не помешает. Тем более, выставка в канун Нового Года, некоторые там и останутся встречать. Но а мы с тобой побудем там и быстренько приедем домой, да?

Я покачала головой.

-Лер, а как же твой прием?

-Успеем! – карие глаза подруги зажглись возбужденным огоньком. – Мы специально все заранее закажем и сделаем, а потом к одиннадцати вернемся и будем встречать гостей.

Я вздохнула:

-Ладно. Только ты же знаешь, что мне совсем не в чем… «вилять хвостами».

-Я тебя умоляю! – подруга расхохоталась и подмигнула мне.

Итак, следующие четыре часа мы провели в лэптопе Леры, рассматривая различные варианты вечерних платьев. Белые она отметала сразу, синие не подходили ни ей, ни мне. Фиолетовые – «фу, как слива переспелая». Оранжевые – «Боже, Редж, ты будешь похожа на вздувшийся апельсин, и тебя даже твоя худоба не спасет».