Спасибо за рыбу!

– И их не маловато будет?

– Учитывая, что это хорошо натренированные, тщательно отобранные солдаты, с лучшим в мире оснащением… Войну они не потянут, но с отдельной операцией справятся так, что любо-дорого посмотреть. Настоящие профессионалы.

– Так, а по поводу размещения их в Сербии…

– Не совсем их, но пропустим. Главное – это авиация и ракетные войска, ПВО. Наши системы ПВО и ПРО накроют область в тысячу километров, намертво отрезав НАТО от возможного вмешательства. Если попробуют – собью. Речь идёт про, примерно, сотню комплексов ПВО\ПРО большой дальности, две-три сотни самолётов-истребителей пятого поколения, полсотни бомбардировщиков и, примерно, полторы-две тысячи ударных БПЛА….

Примечание к части

Latermine: Отбечено. Smile. \^_^/.

59. Если не будут брать - отключим газ

— Шеф, опять лезут, — вмешался в мои мысли Арес.

— И что же с ними делать? — грустно вздохнул я.

Мания величия — тяжкое заболевание, которым больны все спецслужбы и правительства. Обычно к нам агенты всяких спецслужб лезли как тараканы. Их гнали от нас ссаными тряпками — основная масса ещё при проверке СБ получала разряд из парализатора, упаковывалась и сдавалась в ФСБ. Даже сами ФСБшники. После пары случаев Лазарев запретил своим лезть к Абстерго. А вот американцы — обуреваемые манией величия они слали и слали агентов. Правда, никакого шанса трудоустроиться у них не было — мы не давали объявлений, трудоустройство только по приглашению, а действия всех сотрудников отслеживал Арес и Директор.

— Сегодня что-то новое.

— В смысле?

— Они шантажируют инженера из ЦЭМа, угрожают родственникам.

— Так… это уже серьёзно, — я встал со своей кровати в номере отеля, — угрожают, говоришь? Куда контрразведка смотрит…

— Куда угодно, но не на нас. Два человека похитили жену и дочь инженера, ещё один — договаривается о передаче секретов компании…

— Досье, быстро. Кто это такой решил рискнуть здоровьем…

Через секунду я уже усваивал информацию. Так, агенты нашей великолепнейшей организации ЩИТ. Прилетели вчера, двое оперативников отправились домой, похитили девочек, глава группы — нагло поехал разговаривать с инженером.

— Так, снимай всё на камеры, поднимай дежурную группу СБ. Необходимо раскрутить их на максимальные зверства. Устроим показательную порку! По закону.

Я бегом оделся и, оставив вместо себя дроида-репликанта, под покровом невидимости покинул отель. И пулей вылетел из Сербии в Екатеринбург.

Так-так-так…

— Берси, твои мысли?

— По поводу порки? Подать на них в суд.

— Мало. Надо их унизить, причём давить аккуратно через наши пропагандистские средства.

— И что же вы собираетесь делать?

— Сейчас и посмотрим, — хищно улыбнулся я, — просто подготовь исковое заявление, Арес — подними по-тихому бойцов-диверсантов, спеленай агентов, когда они начнут зверствовать.

Метод у моих терминаторов был простой — против лома нет приёма. Так что шанса у врага нет заведомо.

Самолёт, казалось, летел в Екатеринбург мучительно медленно. Час. Я за этот час извёлся весь, так что, прилетев, с удовольствием выбрался из самолёта и бросился к ожидающей меня машине.

* * *

Так, — я сел в кресло, сцепив руки перед лицом, — агент Джонсон, агент Шекли, агент Ли. И эти идиоты решили поиграть в мёртвых героев.

Всех троих занесли на тюремный уровень, вокруг стояло десять дроидов, взяв их на прицел винтовок. Агентов засадили в сверхпрочный куб из прозрачного пластика, с микроскопическими отверстиями для дыхания. Выбраться нельзя, никак. Тюремный уровень штаб-квартиры был предусмотрен Берси, изолирован от внешнего мира лучше, чем тюрьма Таноса.

— Берси, разбудить их?

— Как пожелаете.

— Что говорит инженер?

— Отходит от шока. Семья в порядке.

— Дай ему десять-двадцать тысяч евро, за лояльность компании.

— Передано.

Агенты ЩИТа начали просыпаться. Я сидел в кресле рядом с их камерами — изолированными, и читал досье, в бумажном виде. Тщательно так читал и думал, что с ними делать. Что делать с этими придурками? Сдать назад Фьюри? Ну нет, публичная порка, только публичная порка!

Я достал чистые листы из ящика стола неподалёку, ручки, и образцы заявлений. Подошёл к камерам, где агенты потихоньку начали приходить в себя. Бросил через небольшое окошко в прозрачной броне им листы:

— Встать!

Джонсон — типичный американец — с характерной внешностью, мордастый. Шекли — типичный британский учёный — в свитере с галстучком, слегка рыжеватый, тощий и с классическими англо-сакскими чертами лица. Ли — китаец, и этим всё сказано.

Джонсон очнулся первым, он, стеная, осмотрелся и бросился было ко мне, но натолкнулся на идеально прозрачное бронестекло. Вообще-то это не стекло, но не суть, пока что — они мои аквариумные рыбки.

— Так, как обычно. Агрессивен, как бабуин.

Джонсон не ответил, он оглядывал своих людей.

Когда все очнулись и начали переговариваться, я привлёк их внимание: