Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4

— Не знаю насчёт смерти, Кацураги-сан, но с тем, что мне уже не стать красавчиком, я давно смирился, — улыбнулся он.

Защитная реакция. Он пытается заглушить все негативные эмоции с помощью юмора. Печальная картина.

— Я могу предложить вам иной способ лечения, Бьякуя-сан, — сказал я. — Не операция и не химиотерапия.

— Неужели подпольные препараты из-за рубежа? — удивился он.

— Нет. Препарат наш — японский. Разрабатывается в «Ямамото-Фарм». Но, как вы уже могли понять, ключевое слово — разрабатывается.

— Ах, вот оно что… — закивал он. — Клинические испытания?

— Да, — кивнул я.

— Таблетки? — зачем-то уточнил он.

— Да, в таблетированной форме. А что вас смущает? — поинтересовался я.

— Но ведь это — та же самая химиотерапия. В выписке указано, что я уже принимал таблетированные химиотерапевтические препараты. Толку — ноль.

— Нет, Бьякуя-сан, это не химия, — сказал я и замолчал.

Мной был подписан договор о неразглашении. Пока он не подпишет такой же, я не могу рассказать ему суть. Нужно убедить его другим способом.

— Могу сказать лишь одно, Бьякуя-сан, — продолжил я. — Этот препарат может помочь вам. А может и не помочь. Но при этом вы ничего не потеряете. Эти клинические испытания — ваш последний шанс.

Бьякуя Шино молчал несколько минут, после чего сообщил:

— Дайте мне время подумать. Не могу ответить на ваше предложение с ходу.

— Хорошо, — кивнул я. — Я могу зайти к вам завтра или до конца этой недели. Крайний срок — пятница.

— Завтра утром я напишу отказ от дальнейшего нахождения в стационаре и выпишусь, — ответил он. — Смысл мне здесь койку занимать? Своё решение я сообщу вам раньше.

Я оставил Бьякую Шино и отправился на обход. Пациентов, требующих особого внимания, было довольно много, поэтому со всей бумажной волокитой я засиделся до трёх часов ночи.

Когда перешёл к заполнению последней истории болезни, кто-то постучал в дверь ординаторской.

— Да-да! — крикнул я.

Видимо, кому-то стало хуже. Медсёстры беспокоят по ночам только в том случае, если одному из пациентов требуется срочный осмотр дежурного терапевта.

Но я не угадал.

Дверь открылась, сначала в ординаторскую заглянул чёрный козырёк, а потом и Бьякуя Шино.

— Бьякуя-сан? — удивился я.

— Какие там бумаги надо подписать? — спросил он.

— Так вы решились? — обрадовался я.

— Да. Давайте попробуем, Кацураги-сан. Всё или ничего, — уверенно произнёс он.

Я достал из папки бланк с информированным согласием для участия в клинических испытаниях, и ещё один договор о неразглашении. Бьякуя подписал всё. Мне осталось только отнести их Эитиро Кагами и проставить все необходимые печати.

— Выписываться не передумали? — уточнил я.

— Нет, завтра с утра уеду домой, — ответил Бьякуя.

— Тогда поступим следующим образом. Я дам вам свой номер телефона. До понедельника мы с вами расстаёмся. Если вдруг появятся новые симптомы, ухудшение — сразу звоните мне. Если по каким-то причинам я не отвечу — вызывайте скорую. Договорились?

— Так точно, Кацураги-сан, — кивнул Бьякуя Шино. — Мы с вами ещё повоюем!

— Ах да, и главное условие, самурай, — сказал я. — Строгая диета. Никакого сакэ и тяжёлой пищи. Ещё одна кишечная непроходимость нам не нужна.

— Так всё-таки это был нехронический панкреатит? — усмехнулся он.

— Эту информацию тоже разглашать не стоит, — сказал я. — Если не хотите, чтобы вас утащили к себе хирурги.

— Молчу-молчу, — закивал он. — Я неплохо себя чувствую. Относительно, разумеется. И… В общем, хотел бы вас поблагодарить, Кацураги-сан. Я думал, что мне уже конец. Если бы не ваш профессионализм, вряд ли бы я согласился на это предложение. Но всё уже решено. Теперь назад дороги нет.

Да уж, знал бы он, что этой ночью я нарушил все правила ведения пациента с кишечной непроходимостью. Зато смог решить проблему без хирургического вмешательства. Теперь нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил. Впереди ещё долгая рабочая неделя.

Закончив оформление документов, Бьякуя отправился в свою палату, а я лёг на диван ординаторской и провалился в сон.

На следующее утро он покинул отделение даже до прибытия Накадзимы Хидеки.

— Доброе утро, Кацураги-сан, — поприветствовал меня заведующий терапией, войдя в ординаторскую. — Опять кофе глушите? Когда-нибудь доведёте себя до язвы или до гипертонии. Хотя вам ли не знать

— Доброе утро, Накадзима-сан, — поклонился я, не вставая из-за стола. — Вчера не смог вас застать. Хотел сообщить хорошую новость.

— Неужто меня наконец-то отпустят на пенсию? — усмехнулся Накадзима Хидеки.

— Нет, это была бы плохая новость. Без вас тут всё рухнет, — сказал я. — Но хорошая связана с этой темой. Я уже прошёл все тесты «Хиджиката-Медикал». Осталось только два экзамена, и я смогу замещать вас, как заведующий терапией, если захотите.

Накадзима с недоверием взглянул на меня.

— Вы пошутить надо мной решили? — не поверил он. — Вы, скорее всего, не заметили, что там несколько блоков.

— Заметил, можете сами проверить, — пожал плечами я и продолжил завтракать.