Спаситель и сын. Сезон 6

Слова уже спешили сорваться с ее губ, достаточно было только им позволить, и Жильбер заговорил вместо нее:

– Он гад, гад черножопый, он зомбирует женщин, чтобы их… Нет! Нет!

Бедняжка услышала, что говорит Демон Жильбер, который надул ей в уши самые ужасные вещи. Спаситель вполне мог снять телефонную трубку и вызвать психиатрическую помощь из больницы Флёри, но, возможно, от удивления не сдвинулся с места.

– Думаю, Демон Жильбер меня боится, поэтому так и ругается, – сказал Спаситель.

Теперь настала очередь удивляться Саре. Обычно, как только Демон Жильбер появлялся на сцене, все в страхе шарахались.

– Я знаю, что вы обо мне думаете, – сказала Сара, подозрительно глядя на Спасителя.

– И что же?

– Что я шизофреничка[2]*.

– А вы не думаете, что этикеткам место на банках с вареньем?

– Но я же слышу голоса! А если слышишь голоса, ты…

– …Жанна д’Арк, – продолжил Спаситель. – Или Ван Гог, или Уинстон Черчилль. Согласно статистике, их слышат от пяти до десяти процентов всего населения.

– До десяти?..

– Вот именно. А еще десять процентов слышат свист или колокола, и значит, уже двадцать процентов людей слышат звуки, которых не существует. Не считая моего кота.

На этот раз Сара поддалась беспечности Спасителя, и у нее на лице даже промелькнуло подобие улыбки.

– Вы очень странный психолог.

Время от времени она поглядывала куда-то за правое плечо Спасителя, что наводило его на мысль, что, возможно, у мадемуазель Альбер не только слуховые галлюцинации.

– Расскажите мне немножко про Жильбера. Как он выглядит?

Сара отрицательно замотала головой. Она же его не видит, только слышит. У него пронзительный, неприятный голос, он бранится, издевается, унижает, называет ее..

– Называет…

Она заговорила крикливым пронзительным голосом:

– Шлюха! Давай! Ложись с этим здоровущим негритосом! Ничего другого ты не заслуживаешь!

Сара обеими руками зажала себе рот. Говорила не она, она повторяла то, что Демон Жильбер шептал ей на ухо.

– Трудно поддерживать разговор с людьми, когда кто-то кричит тебе в ухо, – извинилась она.

– Безусловно, и вам не стоит стесняться или стыдиться. Надо этого Жильбера поставить на место.

– Он очень страшный.

Сара произнесла это с полной убежденностью. Очень по-детски. И Спаситель вспомнил, что голоса к ней пришли в четырнадцать лет. А помнит она, когда услышала голос впервые?

– Нет. Я всегда сама с собой разговаривала вслух, когда оставалась одна, и думаю, что однажды мне кто-то ответил. Но сначала я не испугалась, голос был ласковый, он меня ободрял, давал советы.

– Это был не Жильбер.

– Нет, Мишель. Он меня защищает. Он мой ангел-хранитель. – Почувствовав прилив доверия, Сара прибавила: – Вообще-то это святой Михаил… я думаю, что он говорил и с Жанной д’Арк.

– Так, так, так, – согласился Спаситель.

– После Мишеля со мной стали говорить другие голоса. Голоса ушедших.

– Ушедших?

– Бабушки и маленького двоюродного брата. В пять лет его смыло волной. Я очень горевала, когда узнала. И он стал приходить ко мне и разговаривать перед сном. Вот тогда я немного испугалась и рассказала все сестре, его родной, а моей двоюродной.

– А она рассказала вашим родителям?

– Да, рассказала, – подтвердила Сара. И добавила отчужденно: – Мне сказали, я сумасшедшая.

Ее отправили в психиатрическое отделение больницы Флёри, через две недели отпустили домой, прописав нейролептики и обязательное наблюдение у психиатра.

– Я больше никому не говорила о голосах, видела, как это людей пугает. Я принимала лекарства и набрала пятнадцать кило. Стала овощем, не могла подобрать правильные слова, сосредоточиться в классе. Надо мной смеялись, я имею в виду, не только Жильбер… я выпила пузырек снотворного, чтобы прекратить все это. Меня опять положили в больницу и прописали еще больше лекарств. Я путала день и ночь, у меня текла слюна, начался тик, дрожали руки. Меня буквально раздирали на части, со мной говорили Жильбер, маленький кузен, бабушка, месье Спок…

– Месье Спок?

– Я так назвала его, он говорил, что он инопланетянин. В общем, я слышала восемь голосов.

Мало-помалу голоса стихли. Главный психиатр говорил о «приступе бреда» и о «пограничном расстройстве личности».

– Я очень старалась учиться. Но учение мне плохо давалось. На план к сочинению я тратила десять часов. Сидела перед пустым листом, не писала, а думала о сотне вещей разом.

– А голоса?

– Их больше не было. Я стала пить меньше лекарств и перестала ходить к психиатру. Аттестат получила на два года позже.

Сара замолчала.

– А теперь голоса вернулись?

– В прошлом году у меня умер отец. Через неделю после похорон я услышала: «Здравствуй, я твой папа». Впечатление было такое, что он сидит рядом со мной в комнате.

– И что вы почувствовали?

Лицо Сары напряглось, но она постаралась улыбнуться, улыбка вышла натянутой.

– Я была рада его услышать, да, я была рада, – повторила она. – Но потом вместо него появился Жильбер…