Спаситель Птолемей

Вереника стояла у окна и сквозь деревья сада смотрела на Александрию, которая виднелась из-за крыши одного из строений дворца. Она с наслаждением вслушивалась в хор голосов, доносящийся из города и приветствующий ее мужа. На ее лице была торжествующая улыбка победительницы. «Теперь меня будут величать вечно живущая Изида, дитя Солнца, избранница Пта, царица Египта!..» – радовалась она. Наконец-то сбылись ее детские сны, ее взрослые мечты. Через несколько дней она станет царицей.

Она подошла к новому хитону, который ей только что принесли для примерки. Это будет настоящее чудо!.. Завтра его уже закончат шить. На подоле очень густо были выжиты золотые бусы, а чем выше к талии, тем реже.

Вереника любила блеск и пышность. Ей нравились дорогие наряды, ослепительные украшения. Она неутомимо заботилась о сохранении своей красоты, подолгу оставалась в постели, чтобы сберечь свежесть и бодрость, чтобы не потерять удивительный цвет лица. Она гордилась своей кожей цвета самого лучшего греческого мрамора, своими очень живыми, большими карими глазами. Она часто принимала разнообразные ванны, которым предшествовали долгие часы отдыха. Вереника знала, что ее красота – главнейшее условие удержать за собой Птолемея, весьма неравнодушного к прелестям женщин. От многих она слышала, что после разрыва с Таидой, Птолемей часто менял женщин, не находя успокоения от этой потери. Теперь ей нечего ревновать его теперь к Таиде, которая значительно старше ее и предпочла великому полководцу гениального скульптора Лисиппа.

Как только многоголосое эхо стихло, Вереника подошла к большому зеркалу из полированного серебра. Примерила золотую царскую диадему, украшенную сапфирами и изумрудами из сокровищницы персидских царей, доставшуюся Птолемею после смерти Александра. Весь ее царский наряд будет выдержан в сине-зеленых тонах, которые так ей идут.

Вереника вспомнила о Птолемее. Он был для нее более чем просто мужчина и супруг. Он был – целое государство, одно из самых великих и загадочных в мире. Миллионы людей, малые и большие города – все это находилось во власти того, кто спит рядом с ней и кажется во сне кротким и беззащитным. Она знала его железную волю и то, что принятые им решения окончательны.

– Вереника, – вывел ее из задумчивости голос Птолемея, – Царская диадема очень идет тебе. А у меня для тебя подарок.

Она с радостью повернулась к нему.

– Войско признало меня царем Египта единогласно, – с гордостью сообщил он ей о решении армии, которое было заранее известно. – Через несколько дней я взойду на древнейший престол и открою новую династию, династию македонских царей в Египте. И ты станешь царицей Египта. Медлить нельзя. Антигон коварен.

– Поздравляю, Птолемей! С твоей твердостью, которая будет поддерживать тебя в решении трудных дел, ты сможешь править долго и счастливо. Я всегда буду рядом с великим царем. А в том, что ты будешь великим и обессмертишь имя Птолемеев в веках, я не сомневаюсь.

Она приблизилась к нему совсем близко:

– А царица? Какой должна быть царица Египта?

– Такая, как ты есть, – ответил Птолемей, и это было истинным комплиментом в его устах.

Она задумалась:

– Я иногда чувствую, что у меня как бы два ума. Один для женских мыслей и чувств. А другой тем временем выстраивает всякие сложные государственные теории…

– Какие же теории возникают в этой очаровательной головке? – невольно рассмеялся Птолемей.

– Я всё время думала о том времени, когда ты станешь царем. Я не сомневалась в том, что ты им станешь и окажешься во власти великой Клио. Именно богиня истории рассудит, останется ли твое имя жить в веках.

– Ах, скажите, пожалуйста! Это интересно! – воскликнул со смехом Птолемей. – Как же мне добиться, чтобы мое имя жило в веках?

– Тебе следует снискать славу великого правителя.

Птолемей глубоко вздохнул:

– Это не так просто, мудрейшая и очаровательнейшая из женщин…

Они улыбнулись друг другу, и он извиняющимся голосом произнес:

– Я подумал, что ты, наверное, скучаешь без меня и решил принести тебе что-нибудь, чтобы ты простила меня за долгое отсутствие.

Птолемей был в превосходном расположении духа. Он протянул ей на ладони сверкающую синим цветом фибулу. У нее замерло дыхание, хотя она уже давно привыкла к очень дорогим украшениям. Это был поразительный по красоте сапфир, величиной, с куриное яйцо, оправленный в золото.

– Царь может позволить себе многое, – улыбка восхищения осветила лицо Вереники.

– Я рад, что тебе понравился мой подарок. Из всех известных мне мужчин я – самый горячий поклонник всего женственного. Я снисходительнее других к женским слабостям, терпеливее к женским причудам.

– Ты – самый лучший из всех мужчин.

Вереника снова подошла к зеркалу, поворачиваясь то одним боком, то другим, любуясь собой и сапфиром, который она прикладывала то к одному плечу, то к другому.

– О, Птолемей, какой прекрасный камень!..

– И вполовину не так прекрасен, как моя жена, царица Верхнего и Нижнего Египта, – улыбнулся Птолемей.