Спасительная неожиданность

Вот под эти неспешные беседы мы и въехали в столицу Переславльского княжества, южного форпоста и рубежа средневековой Руси. Вначале поразили кирпичные стены, защищающие город. Нигде на Руси в 11 веке каменных стен еще не было! Точнее, может они где-то уже и были, но мне не попадались. Великий Новгород, Смоленск, Киев всего лишь окружены деревянными частоколами. И это главнейшие города Земли Русской! Про мелочевку, вроде моей родины Костромы, полугорода-полудеревни, вообще промолчу.

Переславль цвел неизбывной русской церковной красотой. Влияние митрополита чувствовалось на каждом шагу, а ведь эти ставленники Византии уж пятьдесят лет, как перебрались в столицу всея Руси. Но церкви, в основном сложенные из плинфы, кирпича этого времени, сияли как пасхальное яичко и отличались даже от киевских построек.

Тротуары были замощены досками не хуже, чем в обоих самых крупных городах Русской Земли – Новгороде и Киеве.

Наконец мы прибыли к боярскому терему. Богуслав рявкнул прямо через калитку:

– Открывайте ворота, дармоеды! Обленились тут! Хозяин вернулся!

За частоколом загалдели, и здоровенные ворота со скрежетом начали раздвигать створки. К Богуславу подлетел здоровенный ратник в кольчуге. Обнял его левую ногу и зарыдал.

– Ладно, Лазарь, полно тебе… – растроганно втолковывал боярин своему дружиннику, – али помер кто?

– Что ты, воевода, живы все и здравствуют твоими молитвами, – утирая слезы и сопли рукавом полотняной рубахи (кольчуга была по плечи) доложил Лазарь. – Дома неладно, боярыня с тиуном чудят на пару, и не скажи ничего – я ей не указ.

– Ладно, потом потолкуем. Сейчас не время. Размести гостей и лошадей, да скомандуй, чтобы ужин затевали. Мы от Киева не жрамши скачем.

– Конечно, сейчас все спроворю! Тит! Лука! Коней примите!

Потом нас распределили по большому терему, который не уступал княжескому в Новгороде по размерам. Поселили с выраженной смекалкой: Ваня с Наиной, Олег с Татьяной, – эти по любви, тут дело ясное. Матвей с Венцеславом – общность интересов: битвы и вооружение. Меня присуседили пожить с протоиереем – пригляжу, чтобы не шмыгнул куда-нибудь и не нашел на свою святейшую задницу ненужных приключений.

А сам Богуслав отправился проследить за приготовлением вкусной и здоровой пищи. Вернулся он быстро и злой, как пес.

– Ох и скот, видать, этот ее тиун Елисей! Ограбил, как есть обокрал, гад смердячий! У меня, боярина Вельяминова, дома, поздней осенью жрать нечего! У нас, даже когда неурожай по два-три года держится, и ранней весной, когда половина Руси потуже пояса затягивает – всегда в тереме еды изобилие было.

Мы же богатейший боярский род! У меня 24 крупных села и мелких деревень без счета. Сейчас, перед зимой, погреба да ледники должны быть забиты под завязку. Засеку Капитолину, подлюку, а Елисея, если поймаю, распну!

– Капитолина, это, видимо, жена? – поинтересовался я.

– Да кто бы еще без меня тут командовать осмелился! А этот ее гаденыш живого места на хозяйстве не оставил! Детей уже голодными спать положили, у коней, кроме какой-то гнилой трухи, никакой еды нету, оброк со всех поселений украл! И удрал, как только проведал, что я появился. На лучшем коне, моем, любимце Коршуне, негодяй ускакал! Лазарь с двумя дружинниками за ним погнался. Им жалованье за все время не плачено, как только я в Новгород отбыл. Мужики на этого тиуна злы необычайно! Боюсь, не убили бы по дороге, потолковать еще с этой гнидой хочу.

– А жена что же? Вообще полная дура?

– Кто их этих баб поймет! Она меня гораздо моложе, сорок лет только-только исполнилось, на морду приятная, а душа – потемки. Ничего в ее вранье не разберешь! Дружинники толкуют, что любовь Капка тут с Елисеем крутит. И она почти уверена, что я ее не трону, но на всякий случай схватила деток, к себе прижала, и все вместе воют и плачут!

– Папка! Не убивай мамку! Она добрая и хорошая!

Тьфу! А моя кобыла еще за своего Елисейку просить осмеливается! Не наказывай его строго, он славный… Не знаю, прямо, чего и делать-то…

– Слушай, Слав, а народ чего в тереме про эту историю толкует?

– Дружина ропщет, у всех семьи голодные сидят, а с бабами еще не говорил. Да и чего с ними толковать-то! Все за хозяйку врать будут!

– Кто их знает. Елисей этот, видать, глуповат – осмелился ратникам не платить! Они ведь где встретят его после этакой проделки, там и убьют, по судам таскать не станут. Скорее всего он и теремным девушкам, и сенным тоже особо денег-то не давал. Поумнее бы был, все были бы сыты и довольны, а боярыню обокрасть каждый второй бы не против. Сейчас бабы помалкивают, потому что еще не знают, как ты себя поведешь, на чью сторону встанешь. Может это все игра, чтобы народу просто денег не платить, и ты в ней главный заводила?

– Ну ты скажешь!

– А ты чего говоришь? Ратники тебя в деле видели, знают каков ты человек, чего стоишь в этой жизни. Лазарь, он чего зарыдал, когда тебя увидел?