Спасительный 1937-й. Как закалялся СССР

В телеграмме указывалось, что штаб был создан блоком уральских троцкистов, правых, эсеров и белоофицерской организацией еще в середине 1925 года, когда полковник Эйтнер связался с бывшим заместителем командующего УРВО (Гарькавого. — К.Р.) Василенко, а через него с проживавшим нелегально агентом РОВСа штаб-ротмистром отряда Шкуро — Епифановым, сформировавшим в 1929 году на Урале «Белогвардейскую организацию». М.И. Василенко, привлекший Эйтнера к работе в Уральском повстанческом штабе, возглавляемом Пшенициным, был арестован 18 мая 1937 года.

И теперь Дмитриев сообщал: «Показаниями устанавливается, что в повстанческий штаб входили от правых: Пшеницин — бывший дальневосточный партизан и Кормилов — бывший второй секретарь Свердловского горкома; от троцкистов: Коркин и известный партизан Назар Васильев; от эсеров: Агапов, от офицерской организации: Василенко и Эйтнер, от церковников повстанцев: митрополит Свердловский Холмогорцев».

Восстание бывшие партизаны и белогвардейцы готовили профессионально. Область была разделена на 3 повстанческие округа: Коми-Пермяцкий, Березниковский, Надеждинский. В Пермский округ входило 22 района, в Красно-Уфимский — 18, в Свердловский — 22. Организация имела военизированную структуру, в которой первичными соединениями являлись взводы, сформированные в колхозах. На каждые 4 взвода от начальника повстанческого округа назначался уполномоченный. Для приобретения оружия был завербован председатель областного Осоавиахима Васильев, а позже и начальник артиллерии УРВО комбриг Блюм.[79]

Разоблачениями повстанцев на Урале дело не закончилось. 29 августа в Кремль поступила шифртелеграмма № 1723/ш от первого секретаря Свердловского обкома партии Столяра, в мае сменившего на посту руководителя партийной организации Кабакова. В ней говорилось: «В целях осуществления Вашего указания в строительстве Уралмаша, выполнения оборонного плана считаем совершенно необходимым снять с работы и арестовать Владимирова, тем самым предупредить возможность крупнейшей диверсии на заводе. Имеем неоспоримые данные о работе Владимирова в германской разведке. СТОЛЯР».[80]

Речь шла о самом директоре предприятия. В этот же день Ежов переслал Сталину еще одну копию телеграммы Дмитриева. Докладывая наркому «о ходе следствия по немецкому делу» на 25 августа, начальник УНКВД писал: на основании показаний арестованных «устанавливается», что уже с 1930 года спецслужбы Германии «командируют на Урал все больше агентов, ставя задачу проникновения на военные предприятия и «установления связи с контрреволюционными организациями…

Германская разведка привлекла к своей деятельности директора завода № 98 Малышева, директора Молотовского орудийного завода Премудрова, директора Верх-Исетского завода Колгуликина, директора военного завода № 10 Петрашко, директора Березниковского химкомбината Пучкова и его заместителя Рыцлина, начальника железной дороги имени Кагановича Шахгильдяна, секретаря Молотовского горкома Высочиненко, председателя Молотовского горсовета Федоренко, ряд других руководящих лиц. Широко организован шпионаж на военных предприятиях — заводах № 98, 10, 172, 19 и других».

Причем немцы не только получали сведения о характере, размере и номенклатуре производства. Чекисты раскрыли крупную диверсионную организацию, которая «ломала станки, организовывала брак и производила аварии»: на Уралмашзаводе, Березниковском и Соликамском комбинатах, на заводе № 10 и других предприятиях. Кроме того, в процессе следствия «был выявлен ряд новых организаторов поджогов на Уралмашзаводе, имевших место в 1933 году». И если ранее виновным в пожаре считали лишь германского подданного Иоста, то теперь чекисты установили причастность к этому поджогу «целой группы германских подданных» и «ряд советских граждан».

«Достоверно установлено, — сообщал Дмитриев, — директор Уралмашзавода Владимиров… является германским разведчиком. Был завербован в период пребывания в Германии в 1933 году и находился на связи с ответственным работником германского посольства в Москве Гензелем. Резидентура на Уралмашзаводе, состоявшая из 14 германских подданных, получила из-за границы для шпионско-диверсионной работы двести тысяч рублей, которые были распределены как среди немцев, так и среди привлеченных совграждан». Организаторами шпионажа являлись офицеры, «систематически приезжавшие из-за границы с заданиями рейхсвера», которые создавали «небольшие ячейки», действовавшие после их отъезда самостоятельно. «Установлено, что офицер рейхсвера Гримм, прибывший в Соликамск в 1933 году, пробыл там около года, создал необходимые связи, после чего был командирован рейхсвером в Бельгию».[81]