Спасла на свою голову

Восморт развалил все, до чего смог добраться: многие выгодные договоры и контракты были аннулированы из-за невыполнения условий со стороны Закатного Края, налоги взлетели до небес (почти вчетверо) для всех сословий, и без того не воодушевляющая система образования загнулась окончательно, примерно такая же система медицинского обслуживания была в предсмертной агонии, даже продукты питания и чистая вода теперь представлялись народу дефицитом, казна оказалась практически пуста. В моем понимании, залогом местного здоровья являлось как раз хорошее питание. И это подтверждено статистикой: последнее время все больницы и лекарские пункты буквально ломятся от посетителей. И это только в первом приближении. Так вот, чем глубже копался в сложившейся ситуации Неор, тем чаще он задавался вопросом: «Как?!». И это всего за пол года. Мне страшно представить, что было бы со страной, если бы узурпатор погрел свой зад на троне еще пару лет.

Я сидела в кресле и следила за перемещениями Неора по комнате, в ожидании мальчика писаря. Поскольку я собралась восполнять пробелы в медицинском образовании и имела абсолютные знания анатомии и физиологии всех проживающих тут существ, я попросила жениха выдать мне трех писарей, которым я надиктовывала текст. Еще у нас были камушки-звучки, которые применялись для записи звука и хранили свою информацию в среднем пятнадцать лет. Думаю, за это время наши труды успеют размножить.

Писари, едва поспевая за мной, записывали текст на общечеловеческом, реввире и масонде — изначальном языке Эллы. Диктовала я в основном на общечеловеческом, переводя все термины на реввир и масонду. Это утомляло — к вечеру я была вымотанная и уставшая. Но больше всех утомлялся королевский лекарь: он был реввом старым и умным, наученным горьким опытом: дармовые знания по определению не могут быть лишними. Так что, весь день он проводил в нашей веселой компании, конспектируя и задавая мне массу вопросов, а когда я окончательно выдыхалась, шел делать свою работу.

Леваль был невысоким пухлячком с добрыми глазами. Не хватало здорового румянца, который, как мне казалось, должен быть свойственен такому человеку (ну вы поняли). Он обладал мягким успокаивающим голосом и поставленной речью, так что иметь с ним дело всегда было приятно.

Наличие Леваля с нами облегчало мне последующую жизнь: во-первых, ему как раз пора было брать учеников и передавать им свои знания, то есть мне не придется составлять курс лекций для узкого круга, во-вторых, он собрался, когда я закончу, самостоятельно составить лекции и прочесть их лучшим лекарям королевства, чтобы они, в свою очередь, передали знания дальше. Как оказалось, лекарское искусство в Закатном Крае, было больше огромным статистическим исследованием, чем прикладной наукой, так что Леваль часто переспрашивал по много раз, пока не к нему не приходило понимание.

Вот мой последний писарь, наконец, подошел (заспанный и мятый) и мы удалились в кабинет, оставив Неора наедине с его проблемами. В моем кабинете ждал сюрприз: Леваль притащил два огромных листа бумаги, на которых были контуры реввского тела.

— Это что? — Подозрительно спросила я после взаимных приветствий.

— Это схема тела! — Воскликнул Леваль так, будто я не понимала очевидного.

— Это я вижу. И даже догадываюсь зачем. — Мрачнея ответствовала я. — Но у меня еще один вопрос. — Я помолчала, глядя на Леваля, который буквально готов был на меня молиться. — Почему их две?

— Ну как же? Мужчина и женщина. — Дополнительно пояснили непонятливой мне.

— Хорошо. — Мне потихоньку становилось весело. — Перефразирую. Почему их всего две?

Леваль немного опешил, но все же справился с собой и уже собрался было мне что-то ответить, но я решила сжалиться:

— Давай считать, Леваль. Ревв-мужчина — раз. Ревв-женщина — два. Ревв-мальчик — три. Ревв-младенец в разных стадиях развития — четыре, пять, шесть и еще несколько мелких. Ревв-девочка — семь. С реввами все. Теперь люди: женщина, мужчина, мальчик, девочка, младенец. Оревы — то же. Мекорн слишком много, ими я буду заниматься позже и сама. Сколько мы насчитали?

— Двадцать один. — Сиплым шепотом повел итоги Леваль.

— Вот видишь. — Обрадовалась я. — Итак, мы остановились, на дыхательной системе.

Сейчас я начитывала реввов, из-за преобладающего населения. Начали мы со взрослых. Перед тем как начать все это я старательно припомнила все, что рассказывала о своей учебе в медицинском мама: они изучали нормальную анатомию и физиологию, потом патологические формы у взрослых и только потом детей. Я решила не отходить от проверенной временем схемы.

Надежда на то, что мы закончим хотя бы за пол года таяла с каждым днем, хотя продвигались мы достаточно быстро. Мы уже закончили кости и мышцы, желудочно-кишечный тракт и теперь перешли к дыхательной системе. Оставалась кровеносная система и репродуктивная, и, наконец, нервная система, потом начнется физиология.

— Леваль, — прервалась я от описаний, — умножь все схемы на два.

Он встрепенулся от своих записей и уставился на меня. Я решила не комментировать и порадовать его позже.