Спасти мир в одиночку

Удивительно, но изобретательный мозг Джузеппе, долгое время настроенный лишь на цель достойного выживания, тут же отреагировал на новые возможности – ведь благодаря своей родовитости он мог бы стать членом правительства возрождённого государства… Как-никак немногие могли похвастать предками-основателями!

– Но как можно этого достигнуть? – спросил он.

Один из стоящих рядом с мэром профессоров, утратив величавую недоступность, с улыбкой взял Брандолини под локоть и стал вежливо рассказывать будто бы ему одному, хотя все присутствующие внимательно слушали.

– Синьор Брандолини, объясню, как историк: когда Венеция создавалась, а создавали её несколько родов, одним из которых был род Брандолини, – он, сделав шажок назад, галантно отвесил Джузеппе полупоклон, – то в хартии о создании было записано, что форма устройства, форма правления и политический режим определяют создатели, либо их потомки. И под этой хартией стояли подписи шести представителей шести семейств. Пункт о потомках обретает на сегодняшний день особое значение, ведь это очень важно, когда правнуки основателей доводят до конца дело прадедов!

– Совершенно с вами согласен, профессор, – кивнул Джузеппе. – Но как старинный документ выглядит с позиций современного международного права?

Кто-то положил руку ему на плечо.

– Позвольте, я расскажу о юридической стороне вопроса!

Повернув голову, Брандолини встретился взглядом со вторым профессором, также потерявшим свою былую важность и неприступность.

– Дело в том, что старинная хартия затерялась в море последующих решений…

– Ее потеряли?! – взволнованно воскликнул Брандолини, чувствуя, что иллюзорная возможность стать членом правительства нового государства начинает таять.

– Ни в коем случае! – замахал руками профессор. – Подлинник находится в государственном архиве, а копии выставлены во многих музеях Италии и других стран, хартия описана в юридической и исторической литературе, это известный правовой памятник! Но она выпала из системы правового регулирования и ни в одном документе о судьбе Венеции не упоминается! То есть, хартия физически имеется, но юридически она отсутствует! С точки зрения международного права, как правоустанавливающего документа, ее не существует! Вы, конечно, понимаете, о чем идет речь?

– Гм… Не совсем! – растерянно произнес Джузеппе. Правда, его успокаивало то, что все остальные гости, судя по всему, тоже мало что понимали.

Добродушное лицо юриста расплылось в сладкой улыбке.

– Речь идет о том, чтобы прибегнуть к юридическому принципу Ad hoc[1]! – торжественно объявил он. – Мы начнем процесс по особому случаю – о признании хартии действующей, а всех документов, определяющих правовое и международное положение Венеции – напротив, аннулированными!

Присутствующие оживились.

– Я считаю, что это будет очень громкий процесс, с большими шансами на успех! – продолжал профессор. – А если добавить то, что, как я знаю, будет добавлено…

Он поднял руку и очень быстро потер согнутый указательный палец о большой, как будто считал деньги.

– …то слово «считаю» я готов заменить на слово «уверен»!

Мэр зааплодировал первым, его поддержал профессор-историк, директор банка, нотариус, а за ними начали хлопать в ладоши и все остальные.

«Проклятые юристы, не могут ни одного слова произнести понятно – все запутывают, плетут свои кружева, как пауки паутину! – с досадой подумал Брандолини, который явно понял меньше, чем остальные. – Надеюсь, что эта паутина плетется не для меня…»

Но, несмотря на тягостные мысли, он широко улыбнулся и тоже стал аплодировать.

– Позвольте продолжить, – юрист благодарно кивнул слушателям и обратился персонально к Джузеппе. – Уважаемый синьор Брандолини, в пункте о потомках есть одно немаловажное для вас условие: независимо от количества потомков, каждый из них имеет право голоса и, соответственно, подписи. Поэтому ваш достославный род, сохранивший себя четырьмя представителями, будет иметь очень важное в деле возрождения республики значение! Ведь от остальных семей осталось не так много наследников: некоторые роды вообще пресеклись и не существуют сегодня, некоторые потеряли своих людей: кто-то убит в междоусобицах древности, кто-то казнен, кто-то сидит в тюрьме и потерял правоспособность, кто-то уехал, и следы его затерялись…

Несмотря на запутанность словесной паутины Джузеппе понял, что она сплетена не против него, скорее наоборот: роль его семьи в контексте предстоящих исторических пертурбаций резко возросла. Недаром же всем, от мэра до профессоров, хочется приобнять его за плечи или подержать за локоток…