Спасти слона!

— Теперь еще эта лазейка с обрезками, — сказал я, по-прежнему находясь под впечатлением наших открытий. — Это действительно способ покупки разрешений. Бумага — вот что становится самым ценным. С ее помощью отмывается браконьерская кость, которая таким путем вдвое возрастает в цене. Да что там вдвое! Обрезки кости стоят каких-нибудь двадцать долларов за кило, а бивни, если на них имеется разрешение, — около двухсот!

— Так им даже не нужно делать бусы, — заключила Сьюзи. — Ведь можно просто выкинуть обрезки, а выданные на них разрешения использовать для экспорта хоть сырья, хоть готовой продукции, и по-прежнему делать огромные деньги!

…Мы вернулись в гостиницу, анализируя наши открытия. На доске объявлений висело письмо для некоей Наоми Уоттс. Наоми — имя, которое Сьюзи получила при рождении, но никогда не пользовалась им. Я был уверен, что во всем Сингапуре один я посвящен в то, что у Сьюзи есть еще имя Наоми.

Мы закрыли за собой дверь ее номера и только тогда распечатали конверт. Когда Сьюзи читала послание, у нее дрожали руки.

— Оно на официальном правительственном бланке, — неуверенным голосом произнесла она, — они приглашают нас назавтра для неформальной беседы. — Ее лицо было совершенно бледным. — Похоже, они следят за нами, если знают, что меня зовут Наоми.

Взяв карандаш, она черкнула несколько строк на листке из блокнота и сунула мне: «Давай больше не разговаривать о слоновой кости в гостинице — ни у меня, ни у тебя в номере. Я напугана. Сьюзи».

* * *

Встретившие нас два правительственных чиновника были вежливы, но держались с осторожностью. Фактически весь разговор вел один.

— Надеюсь, вы понимаете, что это не интервью. Мы пригласили вас затем, чтобы довести до вашего сведения информацию о принимаемых нами мерах по проведению в жизнь ограничений на торговлю слоновой костью, налагаемых КИТЕС. Позиция сингапурского правительства по данной проблеме сходна с позицией вашего премьера Маргарет Тэтчер. Мы стремимся к возможно меньшему вмешательству в вопросы торговли.

Было очевидно, что он не хотел прерывать заготовленную заранее речь.

— Сингапур является первой страной в регионе, которая ввела у себя правовые нормы КИТЕС, — похвастался он.

— Впечатляет, — улыбнулась Сьюзи, пытаясь разрядить атмосферу.

— Да, но когда вы присоединились к КИТЕС, в Сингапуре было обнаружено большое количество кости, — вмешался я.

Чиновник тут же прикусил язык. Ему явно не хотелось ни вести разговоры о складе слоновой кости, ни вступать в дискуссии о том, в чьи руки она попала.

Я попробовал другой ход.

— Известно ли вам, что дельцы используют разрешения, выдаваемые для обрезков слоновой кости, для отмывания поступающей в Сингапур кости, добытой браконьерами?

Наш собеседник занял оборонительную позицию.

— Все это несущественные мелочи, — строго и наставительно сказал он. — Вам следовало бы заняться слонами, которые еще живы! Наши ограничения в области импорта призваны решать более серьезные задачи — например, предотвращения занесения бешенства кошками и собаками. Мы не занимаемся пустяками.

Его коллега не выдержал искушения вставить слово.

— Такие, как вы, проводя расследования, отвлекают людские ресурсы развивающихся стран от неотложных дел! Я сохранял настойчивость.

— Верно ли, что тридцать девять тонн кости поступили в Сингапур из Дубая в 1987 году?

— Мы пригласили вас не для того, чтобы давать интервью, — взъярился чиновник.

— Но это важный вопрос, не так ли?

— Откуда у вас эти сведения?

— Из статистических сводок Дубая, — спокойно ответила Сьюзи.

— Возможно, эти сводки неверны, — парировал он, — и вообще, я считаю невероятным, чтобы в Сингапур ввозилась слоновая кость. — Он пожал плечами, как бы пытаясь и от разговора. — Но даже если ввозится, всё в рамках ограничений КИТЕС.

Его коллега разговаривал более спокойным тоном.

— Видите ли, слоновая кость здесь, в Сингапуре, как и во всем регионе, объявлена объектом культуры. Ее можно приравнять к Бетховену, Баху или великим европейским мастерам кисти. Ее значение трудно объяснить европейцам.

Я закусил губу. Можно было, конечно, попытаться объяснить чиновнику всю неуместность подобных сравнений в данной ситуации. Слоновая кость перемалывалась в безделушки, которые затем наводняли Европу, Америку и Японию. Продукция, которую выпускают Пун и ему подобные, не имеет никакого отношения к подлинному искусству. Но такая попытка была бы бессмысленной тратой времени. Да мы и не ставили целью изменить их «официальную» точку зрения, носившую характер доктрины. Встреча закончилась ничем. Мы распрощались.

* * *

Окрыленные тем, как тепло нас приняли на фабрике «Сун Чон», мы решили попробовать фабрику «Фунь Айвори». Может быть, продолжать преследовать семейство Пун значило искушать судьбу, но я полагал важным составить полную картину их деятельности. Да и самому любопытно.

— Не забывай, Сьюзи, никакой героики, — пошутил я, припарковывая машину напротив фабрики.

— Постараюсь, — спокойно сказала она.