Спасти Софию

– О, я не стал брать его с собой, зато я взял Пинки и Пёрки. Подумал, что с виноградными улитками будет меньше проблем. Ой, пап, спасибо, что одолжил мне часы с компасом, – сказал он, затягивая шнурки на туристических ботинках. – Так что, Лотти, готовься ориентироваться на болоте. Я уже записался в секцию.

– Отменная вещь, – сказал папа, вытаскивая мой рюкзак и морщась от его тяжести. – Ну ты даёшь, Лотти, – добавил он с досадой, – могла бы взять рюкзак поменьше. Что, если мы с мамой поедем на пару дней в Корнуолл на охоту на мотыльков? Ведь тогда этот рюкзак мог бы понадобиться нам. Могу представить, как вы всё время будете шлёпать по грязи в Бриме. Прошу тебя, оставляй этого старичка в бараке.

Я пнула свой смешной походный мешок. Он был похож на те, что, вероятно, использовались на армейских манёврах во времена королевы Виктории. Я огляделась вокруг, у всех остальных были рюкзаки поменьше и покрасивее, с логотипами и нейлоновыми держателями для iPod. Я чуть не заплакала.

Папа нежно погладил рюкзак.

– Этот рюкзак побывал со мной в Гиндукуше. Вероятно, в его карманах ещё остался песок с афганских гор. – Для наглядности он хлопнул по нему, и облако пыли окутало кого-то из стоявших рядом родителей. – Простите, – сказал он и чмокнул меня в щёку. – Не уйти ли мне отсюда?… Неплохая идея, а, лапочка?

Я кивнула, смаргивая слёзы.

– О, и на всякий случай. Я знаю, что вам не положено брать с собой деньги, но вот немного мелочи. – Он сунул мне в руку монету в пятьдесят пенсов. – Мало ли что.

– Пока, пап, – сказал Нед.

– Пока, дети. Желаю хорошо провести время, не докучайте мисс С. – Папа запрыгнул обратно в машину, хлопнув дверью и отставив на асфальте чешуйку красной краски.

Я наблюдала, как машина исчезает вдали. Нед отошёл к своим друзьям – Тому и Олли, и они принялись сравнивать перочинные ножи и спальные мешки.

Снова пнув свой рюкзак, я села на него. Вероятно, я раздавила запрещённые пакеты с настоящими магазинными чипсами, но, честно говоря, мне было наплевать. Я бы закинула эту дурацкую вещь в дробилку и убежала, если бы на меня не пялились все вокруг. Все родители в чистых костюмах. Матери в юбках, колготках и туфлях на высоких каблуках, а отцы – при галстуках.

И все остальные ребята…

Я украдкой огляделась. Папа Софии разговаривал с миссис Паркин. Она смотрела на него и хлопала ресницами. Он же прислонился к стойке ворот, небрежно скрестив ноги. Я не могла решить, что я о нём думаю. Он толковый, спокойный, вероятно, и вправду умён, но почему-то я не доверяла ему.

Казалось, что он прилетел с другой планеты.

Вероятно, он шпионил для семейства Паркин. Вероятно, они часть международной колбасно-мясной сети. Правда, я думала, что папа Сары-Джейн был нейрохирургом. Кем бы все они ни были, они гораздо богаче и гораздо элегантнее, чем мы.

Я покрутила в руке пятидесятипенсовую монету. Пятьдесят пенсов? Что можно на это купить? Когда папа в последний раз ходил по магазинам?

Я пристально рассматривала божью коровку, ползущую по асфальту. Она обогнула кроссовки Олли и спряталась в щели у тумбы.

– Это твой папа, Шарлотта? – спросила за моей спиной Сара-Джейн Паркин.

Я кивнула, изо всех сил сдерживая слёзы, но они просочились сквозь ресницы.

– О, – сказала она. – Он всегда носит резиновые сапоги?

Я не ответила. Сара-Джейн была, наверное, последней в списке тех, с кем я предпочла бы поехать куда-либо на каникулы. На самом деле приятнее было наблюдать, как по асфальту ползёт божья коровка, чем разговаривать с ней.

– Ты накрасилась, Шарлотта? – снова спросила Сара-Джейн. – Выглядит слегка… неумело.

Я пристально разглядывала божью коровку. Наверное, накладывать тени было ошибкой. Потому что теперь они размазались у меня по всему лицу.

– Привет, – раздался чей-то голос. – Ты ведь Лотти, правда?

Я подняла глаза. Передо мной стояла София. На плечах у неё был рюкзачок, и, кажется, она где-то оставила остальное своё барахло.

– А ты кто? – спросила Сара-Джейн. – Откуда ты знаешь Шарлотту?

София улыбнулась и ответила:

– Меня зовут София. Мы познакомились вчера вечером у неё дома. – У неё был звонкий и решительный голос, что было удивительно для такой хрупкой девочки.

– У-у-у, – проговорила Сара-Джейн, подражая сирене. – Ты была у Шарлотты дома! Никто из нас никогда не бывал в доме Шарлотты. И как там?

У меня кровь застыла в жилах. Нет, честно, застыла, а потом закипела, пока я ждала, когда София подпишет мне смертный приговор.

– Это дом, – спокойно сказала она. – Просто дом.

Я снова вздохнула и чуть не расплакалась, оттого что София была так добра ко мне.

– Правда? – спросила Сара-Джейн. – Какая досада. Я всегда думала, что со всеми этими натуралистскими прибамбасами он, вероятно, должен выглядеть странно, знаешь, как питомник, где что-то выращивают и разводят, фу!

Пожав плечами, София улыбнулась мне, а потом повернулась к мисс Сэкбатт, одетую в бледно-зелёный спортивный костюм и кардиган. Взобравшись на чемодан, наша учительница откашлялась.

– Ш-ш-ш, всё-всё, девочки, мальчики, можем мы усмирить болтливого монстра?