Спасти СССР

По пути домой подумал о том что еще можно сделать, не разгоняя смертельную спираль инфляции и не размыкая контуры денежного обращения.

По идее, американцы выиграли научно-техническую гонку одним решением – они разрешили научным коллективам патентовать изделия, полученные в рамках научных программ на государственные средства на свое имя и использовать эти патенты для предпринимательства. И – всё. Дело было сделано. Вопрос не в том, что американцы придумали больше чем мы. Или быстрее чем мы. Просто мы все что придумали – так и похоронили на складах и в запасниках. А они вывели на рынок.

Получается, наряду с колхозами еще одно место, где можно разрешить заниматься коммерческой деятельностью – это ВУЗы и НИИ. С одной стороны – в СССР полно безответственных болтунов и мудаков, которые считают себя учеными. С другой стороны – хватает и гениев, а ректоры и директора НИИ – среди них много приличных управленцев. Пусть берутся, пусть коммерциализируют свои разработки, пусть строят малые предприятия. Ведь еще одна наша проблема извечная – внедрение. Большинству директоров нахрен ничего не надо – план выполняется и ладно, дефицит такой что возьмут и старое. Единственный способ разрубить этот гордиев узел – предоставить ВУЗам и НИИ право самим делать малые предприятия и выводить свой продукт на рынок.

И я, кстати, прекрасно понимаю риски и там и там. И в случае с колхозами и в случае с ВУЗами и НИИ – когда в руках людей окажутся большие деньги, многих это испортит. Но, во-первых – многих и не испортит. Во-вторых – самой системе это вряд ли будет угрожать, не то, что наскоро разрешенные кооперативы. А в третьих – нам все равно надо учиться плавать. И пока в бассейн не нальешь воду – все равно ничему не научишься…

– Ты говорил, что война начинается. Это правда

– Ты опять тут?

– Это моя голова в конце то концов!

– К сожалению. Ты не думал, за что боженька тебя так наказал – меня подселил? Может, есть за что?

– Какой боженька?

– Проехали.

– Ты так говоришь странно… по-русски, но как и не по-русски.

– Ой, вот кто бы говорил. Вот кому уроки грамотной речи давать – только не тебе. Сорок лет прошло – а твои перлы все еще помнят. Процесс пошел.

– Правда?! Меня помнят?!

– Да и матерятся каждый раз при этом.

– Матерятся это нехорошо.

– Еще бы нехорошо. Ты хоть понимаешь, каких бед ты наделал? Ты страну развалил!

– Как так? СССР что – нет?

– А ты только что понял? Нет.

– А что есть?

– Россия. Все пятнадцать республик теперь отдельные государства.

– Как отдельные? А СССР?

– Ты тормоз или как? Нету СССР, распустили в декабре девяносто первого в Беловежской пуще. Потом в Алма-Ате подтвердили.

– А как же… партия…

– Запретили. Потом КПРФ сделали.

– Армия! КГБ!

– Все промолчали в тряпочку! Впрочем, ты и тут отличился. Тебе предлагали собрать чрезвычайный Съезд. Ты ничего не сделал. Впрочем, как всегда[6].

Вечером – решил поговорить с Раисой Максимовной. С Волгой вопрос пока не решил, но ее любимые Елисейские поля раздобыл. Через помощника, а то ведь я и знать не знаю, откуда в СССР такие вещи добываются, дорогу к партийному распределителю не найду…

Уже стемнело, где-то вдалеке светились огоньки, было холодно, но уже мягко холодно. По-весеннему…

И я не чувствовал здесь себя чужим, как чувствовал много лет назад в другой стране…

– Рая… – сказал я

Она повернулась. Думаю, она поняла, почему я ее позвал гулять – здесь всё прослушивается

– Рая – сказал я – я решил бороться за пост Генерального секретаря.

Она смотрела на меня. И я видел, что она за меня боится.

– Ты, правда, так решил? – сказала она

– Да. Стране нужны перемены. Еще один – два старика – и всё. Конец.

Ветерок задул и почти сразу стих

– Ты как то изменился… – сказала она

– Я принял решение, Рая. Ты со мной?

– Ну а как иначе

Мы обнялись. Целоваться не стали… как то нехорошо… да и я понял, что они были скорее друзьями и соратниками, чем мужем и женой.

Но честными друзьями и соратниками

– Пошли?

Мы пошли к дому. И тут вдруг Раиса сказала задумчиво и с каким-то подтекстом