Спасти СССР

Однако, никто не ждал и не предполагал, что Черненко, этот еще крепкий, сибирского здоровья старик – вдруг сляжет. Говорили, что он слег от рыбы, которую ему преподнес министр внутренних дел Федорчук – но кроме него, эту рыбу ели еще несколько человек, а отравился почему-то один Черненко?

Таким образом, все противоборствующие кланы вновь оказались перед проблемой выбора. От Черненко – ждали хотя бы двух – трех лет спокойной жизни, такой как при Брежневе, на остатках былого величия и старого Политбюро. Но оказалось что год – и снова надо решать, снова подвергать опасности систему, потому что в ней – любая смена первого лица была стрессом и испытанием на устойчивость.

– Как упустили, как упустили. Решать надо. Решать сейчас.

Косолапов зачем-то посмотрел на часы

– Сколько.

– Двух нету.

…

– У них кто, как ты думаешь?

– И гадать не надо – Горбач.

– С…а – Косолапов зло выругался – он еще ведь щенок. Лиха не видавший.

– Щенок не щенок. У нас и такого нет.

– Как нет? А Щербицкий? Гришин? Романов в конце концов…

– Щербицкий не пойдет, у него сын наркоман. Гришин стар… давай, не будем обманывать себя, а? Никто больше не проголосует за генсека на год – два, всем надоело. Романов…

…

– Мы не успеем выдвинуть Романова. Просто не успеем. И никто не выберет человека не из Москвы, это надо понимать.

– Горбач в Москве без году неделя!

– Он проживет как минимум лет десять.

…

– На твоем месте Ричард, я бы думал, что с него попросить.

Расстроенный Косолапов сел на один из гостевых стульев, начал мерно стукать кулаком по столу. На лице его было написано отчаяние

– Надо. Надо.

– Надо. Только знаешь, что?

…

– У нас нет выбора – и это самое плохое. Горбач чужой, я это кожей чувствую. Для него ленинизм – это просто слова.

Цуканов зло посмотрел на академика

– А для нас что – дела что ли?

Косолапов изумленно уставился на собеседника

– Ты чего?

– Того! Надо хоть иногда в народ то выходить. Смотреть, слушать. Что сейчас творится. Все хищничают, спекулируют, веры нет никакой. На партсобраниях спят. Громыхают словами – а веры, веры настоящей – нет.

– Ну, так очернять тоже не стоит.

– Стоит. Стоит, стоит…

Цуканов зло смотрел на Москву за стеклом

– Знаешь, я все больше уверяюсь в том, что Андропов был прав – мы не знаем общества, в котором живем. Может, мы заблудились. А может…

– Что – может?

– Может, мы должны потерять то что имеем – чтобы оценить это.

– Ты что говоришь то.

– Говорю как есть. Юрий Владимирович, чтоб его, был человеком умным, как не крути. При нем готовились самые разные варианты обновления партии…

Цуканов осекся

– Теперь это все в наших руках…

Москва, Кремль

22 февраля 1985 года

Как, оказалось, простыл я прилично – что было некстати. Поставили диагноз – ангина. Мне вполне официально в поликлинике, к которой я был прикреплен дали больничный на три дня и я отправился домой. Еще подумал – не коронавирус ли… а потом вспомнил – ну какой сейчас коронавирус.

До этого кошмара еще надо дожить…

Бюллетень – дал возможность спокойно посидеть, поработать, подумать.

Вообще жаль, очень жаль, что не удалось застать живым и работающим Алексея Николаевича Косыгина, вероятно, самого квалифицированного специалиста в экономике во всей позднесоветской верхушке. Многое из того что задумывал Косыгин – так и не было реализовано ввиду либо противодействия, либо того что все это входило в неустранимое противоречие с политикой и идеологией.

У него всегда был конкурент, хотя никогда они прямо не конкурировали. Дмитрий Федорович Устинов – управленец, государственник, производственник. Но Устинов был просто отличным менеджером, у него никогда не было широты видения экономических проблем страны, какое было у Косыгина. И Косыгин был больше чем просто премьером – он лично вел переговоры с банкирами, промышленниками мировой величины, несколько раз встречался с Рокфеллером. Сорок два года в правительстве, из них шестнадцать премьером. С Брежневым у него был нейтралитет, и это видимо и было ошибкой – Косыгину не нужна была политическая власть, а Брежнев ничего не смыслил в экономике. Однако мало кто знает что в 1967 году во время Шестидневной войны и кризиса на Ближнем Востоке переговоры с президентом Джонсоном – вел не Брежнев, а именно Косыгин.