Спасти СССР

Вон – стоит. Среднего роста, глаза – маслины, офицерские усики. Красив… похож на Дудаева. Это диктатор Пакистана, Мухаммед Зия уль-Хак.

Крови на нем много. Как тогда и было принято – на Ближнем Востоке во многих странах дивизии и армии возглавляли не свои, а пакистанские офицеры. Уль-Хак служил в Иордании. Вот он и бросил в семьдесят первом танковую дивизию на уничтожение лагерей палестинских беженцев. События эти – получили название "Черный сентябрь" и стали еще одной трагедией в длинной цепи трагедий и потрясений палестинского народа.

В семьдесят девятом он совершил государственный переворот и пришел к власти, приказав повесить законно избранного премьер-министра Бхутто.

А всего год назад – он приказал подавить восстание пуштунских племен Африки и Шинвари – выполняя его приказ, армия Пакистана сбросила на деревни пуштунов бомбы с нервно-паралитическим газом. Американцы все прекрасно знали и были не против – африди и шинвари грабили караваны моджахедов, требуя денег за проход. И еще он в настоящее время предпринимает усилия к созданию атомной бомбы и средств доставки, в том числе и таких которые могут угрожать к примеру Новосибирску. Или Алма-Ате…

Не кажется ли вам что это слишком? Мне вот кажется…

И потому я пошел к нему… уль-Хак, мучивший бокал понял это мгновенно, как то подобрался – военную косточку не скроешь. Поняв момент, ко мне пошел и Павел Палажченко, переводчик… рядом с уль-Хаком мы оказались одновременно…

– Павел Русланович – сказал я на английском – переводчик тут не нужен

Палажченко, который в детстве жил в Англии и английский у него был родной, он русский потом учил – с изумлением посмотрел на меня, но слово Генерального секретаря – закон, и он отошел. Но недалеко, чтобы быть под рукой

– Господин уль-Хак – сказал я, беря диктатора и убийцу за руку и увлекая в сторону окон, завешенных шторами с черным крепом – рад что вы нашли время и прибыли в СССР. Конечно, повод для визита не самый радостный

Пришел в себя и уль-Хак

– Позвольте – сказал он – пользуясь случаем, выразить сочувствие от всего пакистанского народа и от себя лично советскому народу. Аллаху ведомо все и жизненный путь каждого из нас рано или поздно закончится…

Помолчал бы про Аллаха, безбожник…

– Полагаю, господин уль-Хак, что вы выражаете нам сочувствие не только от палестинского, но и от афганского народа. По крайней мере, от той его части, которая в большом количестве скопилась в Пешаваре и его окрестностях.

Диктатор зло посмотрел на меня, понимая, куда выруливает разговор

– Вы прекрасно говорите по-английски – сказал он – а что касается тех, лишенных крова и ищущих спасения на нашей земле мусульман, я не уполномочен говорить от их имени.

– Полагаю, от их имени уполномочен говорить Бурхануддин Раббани – сказал я – кстати, вы знаете, что он вынужден был скрыться из Кабула после того, как правоверные узнали, что он совращал своих учеников, пришедших изучать Коран, и решили убить его. Вряд ли его можно назвать мусульманином, ведь его ждет огонь…

…

– Или это Гульбеддин Хекматиар, который вместе с вашей женой Шафики Зия и генералом Насраллой Бабаром расхищает гуманитарную помощь и продает ее на рынках. Можно ли его назвать мусульманином после такого гнусного поведения? Вряд ли он угоден Аллаху. А что если правоверные узнают, сколько на самом деле приходит гуманитарной помощи?

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите – сказал уль-Хак

– Я хочу поделиться с вами жизненной мудростью – сказал я – одно из правил, обеспечивающих долгую и счастливую жизнь таково – живи так, чтобы у окружающих тебя людей не возникало желание тебя убить. Пакистан живет совсем не так. Индия желает вашего уничтожения. Афганистан имеет к вам территориальные претензии, ведь Зона племен – это территория, которая отдана вам в аренду на сто лет, и скоро срок истекает. Наконец мы ненавидим вас, потому что вы продались американцам, убили прогрессивного премьер-министра, который хотел быть другом Советского союза и сейчас с вашей помощью афганские негодяи и бандиты убивают советских солдат. Ваша роль во всем в этом не является тайной для Советского союза. Как и роль конгрессмена США Чарльза Вилсона, который с каждым годом выбивает все больше и больше финансирования для бандитов, закрывая глаза даже на то, что половина этих денег разворовывается пакистанскими генералами и разведчиками. И разумеется, вами лично. И я размышляю над тем, чтобы сбросить на Пешавар атомную бомбу, чтобы прекратить все это. Или помочь палестинцам, которые сейчас появились в Пешаваре – найти своего давнего врага и поквитаться с ним. Или помочь бойцам африди отомстить за гибель их женщин и детей, которых вы отравили химическим оружием.

Пока я произносил этот спич – уль-Хак серел. У него была кожа оливкового цвета, с въевшимся загаром – и он самым натуральным образом посерел от сказанного. Палажченко, чувствуя неладное сделал шаг вперед, но я жестом приказал ему держаться подальше