Спасти Винни

Ежевичкин прекратил чесать ногу.

– Это SOS. Откуда морзянку знаешь?

Вопрос был задан таким тоном, будто морзянка – это священная государственная тайна, и знать ее могли лишь два человека в этом мире: Сэмюэл Морзе и он, пенсионер-подводник и каперанг в отставке, Егор Александрович Ежевичкин. А остальные – рылом не вышли.

– На Север собиралась когда-то, – пояснила Капа.

Даже в темноте она увидела его вытянувшееся от удивления лицо.

– Зачем? На Север зачем?

– На льдине поплавать. Вот, смотри!

Вдалеке снова замигал свет. Ежевичкин озадаченно пробормотал:

– Хм-м, действительно.

Он повернулся, но Капы в кухне уже не было – она одевалась в комнате. Он последовал ее примеру и схватился за джинсы, висевшие на спинке стула. Одевались спешно, молча, не обсуждая дальнейший план действий. Кошка Сусанна мирно спала в кресле. Умаялась за день.

Через пару минут они шли по ночной улице. Под ногами кроссовок хрустел гравий. Луна, выглядывающая из-за быстрых ночных облаков, освещала путникам дорогу, пролегающую мимо гор строительного мусора, сваленного вдоль заборов.

– А ты мне ничего не рассказывала про Север.

– А я туда не добралась.

– Почему?

– Милиция поймала на вокзале, – неохотно ответила она и обернулась на легкий шорох за спиной. Подбежавшая Сусанна села и облизнулась.

– Ладно, пойдем! – разрешила Капа.

Кошка засеменила рядом.

Троица свернула в переулок, прошла около пятидесяти метров и уперлась в большой забор из профнастила.

– Пришли, – сказал Ежевичкин и глянул на второй этаж, одно окно которого мерцало слабым свечением то ли телевизионного экрана, то ли компьютера.

– Переулок Изумрудный, 10, – прочитала Капа на адресной табличке. – Егор, ты заметил, чем благозвучнее название улицы, тем больше всякого дерьма на ней происходит? И наоборот. Вот у нас в городе есть улица Отхожая – так там все дома с табличками «Дом образцового содержания».

Ежевичкин не ответил, внимательно вглядываясь в узкую щель между калиткой и забором.

– Что там? – спросила Капа.

Он пожал плечами.

– Да ничего особенного. Свет горит на первом этаже. Во дворе стоит джип. Номеров не вижу.

– Людей видишь?

– Тихо! Я что-то слышу!

Он поднял указательный палец, призывая к тишине, плотнее прильнул к щели правым глазом и тут же отпрянул. Забор немного качнулся, будто на него навалилось что-то тяжелое. Ночную тишину прорезало грозное рычание.

Сусанна, до этой поры спокойно сидевшая в ногах Капы, зашипела и выгнула спину дугой. Отчетливо хлопнула входная дверь.

– Что там?! Глянь! – раздался мужской голос.

Капа подхватила шипящую кошку и помчалась в сторону темного недостроенного дома. Ежевичкин, поколебавшись, бросился следом.

Громко и резко лязгнул отодвигаемый засов.

Капа юркнула в темноту дверного проема, а Ежевичкин, споткнувшись, полетел на землю. Приземлившись на локти, закатился за кучу мусора и накрылся куском рубероида.

Калитка отворилась. На улицу выскочили два огромных ротвейлера, они синхронно опустили носы к земле, втянули воздух и помчались в направлении недостроенного дома.

– Егор! Сюда! – прошипела Капа. Ежевичкин не шевелился, боясь выдать себя. Тогда она развернула кошку к себе и заглянула в желтые глаза.

– Спасай, мать!

Сусанна спрыгнула на пыльный бетон и выбежала на дорогу. Выгнула спину, подняла хвост трубой и вызывающе оскалилась.

Собаки притормозили и уставились на кошку. Та фыркнула и побежала по дороге, изящно и легко набирая скорость. Собаки с грозным рыком, с силой отталкиваясь лапами от земли, помчались следом с оглушительным лаем. За ними уже бежали двое мужчин.

– Цезарь! Дункан! Ко мне, мать вашу! Это кошка! – заорал один, бородатый. Второй, худощавый, молча размахивал длинными ремнями поводков.

Капа выбежала из укрытия и сбросила рубероид с Ежевичкина.

– Разлегся тут! Давай к дому!

– А Сусанна?!

– Поверь, с ней все будет нормально! – заверила она и побежала к дому. Он глянул в спины мужчин, прислушался к затихающему за поворотом лаю и последовал за ней.

Капа, осторожно заглянув за калитку, шагнула во двор, но подоспевший Ежевичкин цепко схватил за плечо.

– Я сам! Может, там еще кто-то есть!

– Если что, прикинься рубероидом и скажи, что ждешь трамвая!

– Тебе из всего надо цирк устроить? За улицей следи.

Едва он зашел в дом, как за поворотом послышались громкие голоса и собачий вой.

– Егор, атас! – крикнула Капа.

Выбежавший Ежевичкин схватил ее за руку и увлек в темноту деревьев на противоположной стороне. И очень вовремя, потому что на лунном горизонте замаячили две человеческие фигуры, тащащие на поводках упирающихся собак. Охранники приблизились, и уже можно было услышать их разговор:

– Цезарю весь нос расцарапала, зараза! – зло сказал бородатый.

– Надо было камнем в нее! – запоздало посоветовал худощавый.

– Ага, камнем! Она на дерево прыгнула – и всё, нет ее! Бесят меня кошки!

– А меня алхимик наш бесит! Надо надавить на него – пусть быстрее свои формулы рожает! Неделю телится! Зря ты не дал ему пальцы сломать!

– У самого желание его фонарем по башке отоварить, но нельзя! А, черт! Фонарь у него в комнате забыл!

Хлопнула калитка, и наступила тишина.