Спектр

— Они так не считают… — задумчиво сказал Мартин. — Вот ведь в чём беда… у них есть основания верить в это. Но они свои доводы не приводят! Как переубедить ключников, не зная все, что знают они?

— Ты должен узнать то, что знают они, — улыбнулся Юрий.

— Даже если узнаю… — Мартин глотнул чая, умоляюще посмотрел на своего мучителя.

Юрий Сергеевич достал из-под стола бутылку с остатками коньяка и поставил перед Мартином.

— Спасибо… — с чувством сказал Мартин, щедро плеснул коньяк в остатки чая. — Юрий, ты же понимаешь, знания никогда не гарантировали победу в споре. В конечном итоге все решает власть.

— Значит, ты должен стать сильнее ключников, — невозмутимо сказал гэбэшник.

Мартин поперхнулся «адмиральским чаем», а Юрий посмотрел на часы и сказал:

— Машина тебя уже ждёт. Одевайся.

— Комментариев не будет? — поинтересовался Мартин.

— Нет.

Мартин вздохнул:

— Ладно. Про Талисман я наслышан. Что там такого странного с Шеали?

— Наши аналитики… — начал Юрий. — Да в общем-то не аналитики, а Эрнесто Полушкин в единственном экземпляре. Он считает, что шеали — неразумны.

— Что-что? — засмеялся Мартин.

— Он умный мужик, — сказал Юрий. — Если сделал такой вывод, то основания у него были. Но после происшествия с Ириной он отказывается с нами сотрудничать. И аргументировать свои предварительные выводы не желает.

— А приказать ему вы не можете?

Юрий Сергеевич покачал головой:

— Мартин, если человек работает в такой структуре, как наша, им очень легко управлять. Но лишь до определённой грани…

— Он знает слишком много, чтобы можно было на него давить? — понял Мартин. — И ещё какая-нибудь шпионская пошлятина… вроде сейфа с документами в швейцарском банке?

Чекист молчал. Красноречиво молчал.

— Из вашей конторы не уходят насовсем, — негромко сказал Мартин.

— Бывают исключения, — признался Юрий. — Все, что я знаю, — по мнению Полушкина, раса шеали не обладает разумом. Исходи из этого, когда посетишь Шеали.

— Бред, — только и сказал Мартин.

Потянулся за бутылкой.

Но Юрий мягко выволок его из-за стола и сообщил:

— Пора, граф, вас ждут великие дела. Рюкзак я собрал. На четвёртом пропускном пункте стоят наши люди, к оружию не придерутся. Пошли.

— Да я сейчас даже истории толковой не придумаю! — взмолился Мартин. — Дай хоть пару готовых, у вас же есть запас!

— Нельзя, — выпихивая Мартина из кухни, отрезал Юрий. — Извини, но нельзя.

Лишь войдя в коридор московской Станции, Мартин позволил себе расслабиться. Остановился, помассировал мятое лицо. Встряхнулся, будто выбравшийся из воды пёс. И осклабился — будто перед ним по-прежнему был обходительный подполковник госбезопасности Юрий Сергеевич.

— Вашу мать, — пробормотал Мартин. — Туды и растуды…

Нет, ну почему российские спецслужбы с такой готовностью используют метод кнута и пряника, когда достаточно поговорить по-человечески?

Юрий Сергеевич был Мартину симпатичен. И даже с большинством его воззрений Мартин вполне мог согласиться. И аллергией на внутренние органы он не страдал, в детстве зачитывался книгами о разведчиках и сыщиках, равно восхищаясь Шерлоком Холмсом, Ниро Вульфом, Эрастом Фандориным и Исаевым-Штирлицем. Джеймса Бонда Мартин не любил из патриотизма. Потом на долгое время кумирами его стали Богдан Рухович Оуянцев-Сю и Багатур Лобо,[5] он лишь не мог решить, кому следует подражать — простоватому, но отважному и сильному Багатуру либо нервическому и проницательному Богдану.

Казалось бы, Юрию Сергеевичу достаточно было поговорить с Мартином, воззвать к его патриотизму и более или менее откровенно изложить ситуацию. Но Мартин понимал: в конторе не дураки сидят. И короткое пребывание в камере, и чудовищная пьянка, и завуалированные угрозы, и дурацкое производство в майоры — имело некий потаённый смысл.

Скорее всего — имело.

Прежде чем отправиться к ключникам, Мартин тщательно прокрутил в памяти весь вчерашний вечер, потом ночь. Все, что говорил и делал. Все перепады настроения и невнятные реплики, внимательно выслушанные гэбэшником.

Хорошо иметь в крови от природы и от предков полученный высокий уровень алкогольдегидрогеназы. А говоря по-простому — не упиваться до потери памяти.

Впрочем, и Юрий Сергеевич мог похвастаться хорошей переносимостью алкоголя. Он тоже ничего не сказал — сверх того, что хотел сказать. Не выдал, почему спецслужбы выбрали именно Мартина. Не признался, путём какой хитрой операции Мартин может переубедить ключников.

Или переубеждать их вовсе не нужно? И дело совсем в другом?

Мартин вздохнул. Пока гадать бесполезно. Надо найти Иринку и посоветоваться с ней.

А для этого требуется пройти Врата. Несмотря на головную боль и общее препаршивое состояние.

— Нам лишь кажется, что мы живём непрерывно, — сказал Мартин, опускаясь в кресло перед ключником. — Фотону, быть может, тоже мнится, что он — частица, но мы-то знаем — он ещё и волна.

— Любопытно, — решил ключник и заёрзал.

Это был мелкий ключник, то ли детёныш, то ли низенький от природы.

Живой блеск глаз почему-то заставлял Мартина думать, что ключник молод.