Спенсервиль

— Хорошая мысль. — Джеффри пожал ему руку. –

Слушай, если тебе перед отъездом еще что-нибудь понадобится, не звони, а прямо заезжай.

— По-моему, у меня все готово. Ключ от дома — в мастерской, под верстаком.

— Не беспокойся. Мы тут приглядим, пока ты не вернешься.

— Спасибо вам за все. И удачи с революцией.

Они снова обнялись, после чего Портеры уехали. Кит долго смотрел им вслед, почти уверенный в том, что увидит их снова, когда наступят лучшие времена.

Часов около десяти утра Кит, стоя на лестнице, занимался тем, что менял проржавевшие петли на воротах сеновала. От работы на воздухе в голове у него прояснилось, и он чувствовал себя лучше.

Услышав шуршание шин по гравию, он обернулся и увидел, что по дороге к его дому едет серый «форд-таурус», за которым тянулся длинный след пыли.

Кит понятия не имел, кто бы это мог быть; впрочем, возможно, это была Энни. А может быть, и нет. Он едва успел спуститься с лестницы, сунуть лежавший сверху на ящике с инструментом «глок» за пояс и накинуть рубашку, чтобы прикрыть оружие. Кит направился к дому; в этот момент машина остановилась и со стороны водителя открылась дверца.

Из машины выбрался мужчина примерно того же возраста и роста, что и Кит, со светлыми, песочного цвета волосами и в голубом костюме; он огляделся, увидел Кита и помахал ему рукой.

— Привет! Это ферма Лондри?

Кит продолжал идти, человек двинулся ему навстречу.

— Славные у вас тут места, сынок, — проговорил он. — Просторно. Хочу все это у вас купить или просто выгнать вас отсюда. Попахали, и хватит: мне скотину пасти надо.

— Здесь Огайо, Чарли. — Кит подошел к приезжему вплотную. — Тут не принято так разговаривать.

— А я думал, Канзас. Ну, как ты тут, черт возьми?

Они обменялись рукопожатием, потом полуобнялись и похлопали друг друга по спине.

Чарли Эйдер, вашингтонец и сотрудник Совета национальной безопасности, был до недавнего времени непосредственным начальником Кита по гражданской линии и даже ходил у него в добрых друзьях. Интересно, что его сюда привело, подумал Кит и решил, что, по-видимому, какие-то служебные обязанности: получить подпись Кита на каком-нибудь документе или же просто самому воочию убедиться, действительно ли Кит проживает по тому адресу, который он им сообщил, как он тут живет, ну и все такое. Однако в глубине души Кит чувствовал, что Чарли приехал не за этим.

— Как дела, Кит? — спросил Чарли Эйдер.

— Были отлично, пока тебя не увидел. Что стряслось?

— Просто заехал по дороге, поздороваться.

— Ну, здравствуй.

— Ты здесь и родился? — Чарли осмотрелся по сторонам.

— Угу.

— И как тут жилось в детстве, хорошо?

— Хорошо.

— А у вас тут ураганы бывают?

— Не реже раза в неделю. К одному ты чуть-чуть опоздал. Но после обеда, если задержишься, будет второй.

Эйдер улыбнулся и спросил:

— Так значит, устроился?

— Устроился.

— И сколько же стоит такое местечко?

— Не знаю… четыреста акров земли, дом, постройки, кое-какое оборудование… тысяч четыреста, наверное.

— Серьезно?! Неплохо. Но около Вашингтона, в Вирджинии такие одиночные фермы идут за миллион.

Вряд ли Чарли Эйдер приехал в округ Спенсер, чтобы обсуждать цены на землю, подумал Кит.

— Ты что, только прилетел? — поинтересовался он.

— Да, самым ранним утренним рейсом до Колумбуса, а там взял напрокат машину. Проехался с удовольствием. И нашел тебя без труда. Вся полиция знает, где ты живешь.

— У нас тут все друг друга знают.

— Я так и понял. А ты хорошо загорел, — заметил Эйдер. — И немного похудел.

— Много работы по ферме, и все на воздухе.

— Да, я вижу. — Эйдер потянулся, разминаясь. — Слушай, может быть, пройдемся немного? А то я долго в самолете сидел, а потом еще и за рулем.

— Пойдем. Покажу тебе, что у нас тут есть.

Они обошли ферму, и Чарли изображал живейший интерес ко всему, что видел, а Кит делал вид, будто ему доставляет огромное удовольствие показывать свои владения.

— И это все твое? — спросил Чарли.

— Нет. Моих родителей.

— Значит, получишь в наследство?

— У меня есть брат и сестра, а в нашем округе нет правила, чтобы ферма переходила по старшинству, так что со временем придется нам что-то решать.

— Иными словами, если кто-то из вас захочет тут фермерствовать, ему придется откупиться от двух других.

— Иногда бывает и так. Раньше-то уж точно так было. А теперь наследники чаще всего продают ферму какой-нибудь крупной компании, делят деньги и разбегаются.

— Плохо. Вот потому-то и гибнут семейные фермы. Да еще из-за налогов на собственность.

— Если ферма остается семейной, никакого налога на собственность платить не нужно.

— Правда?! Что ж, хоть что-то эти идиоты в конгрессе решили правильно.

— Да, перечень добрых дел у них невелик.

Они вышли в поле и побрели между рядами кукурузы.

— Значит, вот откуда берутся кукурузные хлопья, которые я ем, — проговорил Чарли.

— Только если ты корова. Это кормовая кукуруза. Ее скармливают скоту, скот жиреет, его забивают и делают гамбургеры.

— Ты хочешь сказать, ее нельзя есть?

— Человеку идет столовая кукуруза, сладкая. Фермеры сеют ее немного, для себя; но ее обычно убирают вручную, примерно в августе.