Спец экстра-класса

– Ну, так зачем мы собрались? – наконец поинтересовался Сибиряк, вытирая жирные руки прямо о скатерть. Двое других тоже превратили есть и уставились на Сеню.

– Гниль начала разводиться, – бесстрастно произнес Голгофа и неожиданно, как фокусник, извлек из-под стола сложенную в несколько раз бумажку и протянул ее Сибиряку. Тот разложил бумажку, внимательно прочел, потом передал ее Кресту, последним ознакомился с ее содержанием Михей.

– Что это такое? – спросил он за троих, бросая листок на стол.

– Эту маляву Шах написал Ужу, когда тот верховодил в пресс-хате, – объяснил Голгофа. —А потом помог тому бежать.

– Так ведь Ужа пришили в Черноморске. Сам по телику видел, – угрюмо пробурчал Сибиряк.

– Вот потому-то у меня эта малява, – зло ответил Голгофа, постепенно он стал все больше заводиться. – Эта гнида, не нюхавшая парашу, не пробовавшая тюремную баланду, начала прививать нам свои бараньи законы. Обращается к «шерстяным», которые опускают путевых воров в угоду мусорам. За такое надо карать.

Смотрящий Бутырского СИЗО замолчал, теперь следовало высказаться остальным.

– Кончать его надо, козлятника, – сказал Сибиряк и презрительно скривил физиономию.

– За такое «перо» в бок, – поддержал его Михей.

– Согласен, – закончил прения Крест.

– Кто возьмется это дело провернуть?

Наступила секундная пауза, каждый подумал, что ему принесет смерть только что приговоренного Шаха.

– Он вроде подо мной ходит, мне его и исполнять, – наконец произнес Крест.

– Отлично, – усмехнулся Голгофа. Он поднялся из-за стола: – Спасибо за хлеб-соль, пора и честь знать. Караул заждался.

Все воровские понятия были соблюдены, и никто не возражал против возращения гостя обратно в СИЗО.

* * *

Нет, не так все было задумано, когда Виктора селили в санаторий. Надо было всего-навсего проникнуть за ограду частной клиники пластической хирургии и тихо посмотреть, нет ли там второго дна.

На первый взгляд простое задание (камеры слежения были установлены лишь у главного входа) по-тихому провернуть не удалось, хотя поднимать шум не было резона у обеих сторон. Поэтому схлестнулись по закону фронтовой разведки (в условиях нейтральной полосы). Трое арабов против одного морпеха «рубились» молча, стиснув зубы. Захваченный Виктором «железный зуб» уравнял шансы, качество превзошло количество.

Савченко вырвался с территории клиники, в сущности, провалив поставленную задачу. Теперь по закону все той же фронтовой разведки следовало отрываться, уходить, путать следы и, главное, сообщить начальству о провале.

– Уходим, – буркнул Дядя Федор, схватив Виктора за плечо.

Но Савченко вовсе не устраивал такой оборот. Он дернул плечом и отрицательно покачал головой.

– Нет, в номере остался чемодан с оружием, без него я не уйду.

Николай на мгновение задумался, потом кивнул:

– Ладно, пошли. Заодно я звякну Лялькину. Быстро и бесшумно они двинулись в направлении слабо светящихся окон жилого корпуса.

Поднявшись по ступенькам на широкое крыльцо с резными колоннами и двумя лежащими каменными львами, Дядя Федор вытащил из кармана ключ-вездеход, который перед вселением в санаторий выдал ему Кирилл. Он подходил ко всем финским замкам, недавно установленным на всех дверях санатория.

В холле было тихо, видимо, дежурная, уверенная в надежности запоров, завалилась спать в своей каморке.

Поднявшись по широкой, с массивными перилами лестнице на второй этаж, разведчики прошли в номер Виктора. Свет включать не стали, Савченко и так свободно ориентировался в помещении. Дядя Федор отправился в ванную комнату. Запершись там, он, не опасаясь, что заметят, включил свет. Вытащив из кармана миниатюрный черный прямоугольник мобильного телефона, тыча толстым, как сосиска, указательным пальцем в кнопки с цифрами, шевеля губами, стал набирать номер Кирилла Лялькина.

Тем временем Виктор достал из шкафа титановый чемодан и набрал комбинацию кода, с щелчком раскрылись замки. Подняв крышку, Савченко извлек из одного из отделений небольшой цилиндр глушителя. Вынул из-под куртки спортивного костюма «ТТ», стал быстро навинчивать цилиндр на ствол пистолета, мысленно ругая куратора за то, что велел оставить «беретту» на даче. Два ствола по пятнадцать патронов куда лучше, чем один с восемью, арифметика простая. Но сейчас выбирать не приходилось.

Из ванной вышел Дядя Федор. На фоне раскрытого окна было видно, как Николай на ствол «стечкина», который ему выдали «на всякий пожарный», навинчивает массивный глушитель.

– Кирилл сказал, нам надо вырываться за город, – шепотом проговорил бывший наемник. – На западную сторону, через проспект Щорса. Если будет «хвост», он его рубанет.

– Он что, ночует в своем «бумере»? —удивился Виктор.

– Кто его знает, – пожал плечами Николай, потом спросил: – Уходить будем через окно?