Специалист

— Проверьте еще раз, — сказал полковник, понимая, что говорит глупость.

Двое экспертов переглянулись…,

Следствие по этому делу передали в областную прокуратуру. Ни ФСБ, ни РУОПу корячиться здесь нечего.

Повторная экспертиза подтвердила выводы первой. Да еще указала на высокое содержание алкоголя в организме. Видимо, легко одетый человек под проливным дождем пытался согреться коньяком. (Бутылка с остатками фальсифицированного коньяка «Белый аист» обнаружена в спортивной сумке преступника. Поставь свечку «Белому аисту», младший сержант Приходько! Может, благодаря ему ты в живых остался!) Эксперты зафиксировали также сильный вывих левой ступни — очевидно, неудачно приземлился, прыгая с поезда. Это, кстати, объясняло, почему преступник не смог уйти далеко.

Как и предполагалось, он имел специальную подготовку: служил когда-то в разведывательно-диверсионном взводе морской пехоты. Изъятый ПМ числился в розыске. Полтора года назад в Вологодской области погиб милиционер. Из-за этого самого пистолета.

Но к «гремовскому делу» бывший морпех не имел никакого отношения.

В больнице Профи навещала Зоя. Когда она пришла в первый раз и, робко поздоровавшись, присела у кровати, Профи посмотрел с ненавистью. Потом молча отвернулся к стене. Сосед по палате, шестидесятипятилетний пенсионер, которого избили собственные внучки, увидел смущение Зои и пришел на помощь.

— Ему, барышня, только что операцию в челюстно-лицевой провели. Скрепки с кости снимали… очень больно. Вы уж его извините.

Сердобольный Иван Савельич наврал — скрепки сняли позавчера, и Профи был уже «в норме».

Зоя посидела минут пять, оставила пакет с фруктами, соком, сигаретами и ушла. После ужина Андрей, молодой строитель, упавший с лесов, третий сосед по палате, сгонял на Пискаревку за водкой. Втроем они распили литр какой-то ларечной дряни, закусили фруктами и соком.

Второй раз Зоя пришла через неделю. Красивая, загорелая, в легком кремовом сарафане и золотистых босоножках на высоком каблуке. Сергей молча выслушал ее, потом взял за руку и вывел из палаты. Стремительно потащил по больничному коридору.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Сейчас узнаешь

Что— то в его голосе ей сильно не понравилось. Что-то очень злое, нехорошее.

— Отпусти руку, мне больно.

— А мне нет, — ответил Сергей.

Он посмотрел Зое в глаза, ухмыльнулся. Захват ладони стал еще сильней. Она уловила запах алкоголя, поняла — пьян.

В конце коридора, в маленьком тупичке, Профи открыл узкую, низкую, ниже человеческого роста дверь. Втянул-втолкнул туда Зою. Ей стало страшно.

— Сережа! Ты что?

— Ничего. Заткнись, соска.

Щелкнул выключатель, зажглась тусклая лампочка. Внутри были сложены какие-то коробки, мешки, стояли метлы и швабры. Рывком Профи развернул ее спиной к себе. Сильно надавил на шею, пригнул.

— Сережа, Сереженька! Ты что? Я ведь…

— Заткнись, проблядь!

Костяшки пальцев больно ударили по затылку. Еще больнее было осознание того, что происходит. У Зои покатились слезы. Перед ее лицом лежал большой серый мешок с черной надписью по трафарету: «Грязное».

Профи задрал платье, сдернул вниз узкую полоску трусов.

«Грязное», — расплывалась сквозь слезы надпись перед глазами. «Грязное»…

Через пять дней она пришла снова. Остановилась на пороге. Той ослепительной красоты, которая запомнилась сопалатникам Сергея в прошлый визит, и след простыл. На пороге стояла элегантная, хорошо одетая женщина с усталым лицом. Под глазами лежали черные тени.

— Здравствуй, Сережа, — услышал Профи неуверенный голос.

Зоя улыбнулась. Получилось жалко.

Профи накрыла горячая волна стыда и отвращения к самому себе. Он совершенно не думал, что когда-нибудь увидит ее снова. И слава богу! Если бы он мог предугадать ее визит, он бы настроился. Расстравил в себе презрение, ненависть, желание унизить.

Они вышли на улицу, сели в скверике на скамейку, закурили. Разговор не клеился. Зоя украдкой рассматривала Профи сбоку. У него уже отросла странного вида бороденка трех цветов: черный, рыжий и седые клочки вразброс. Бледное в разгар лета лицо. Шрамы. Она ощутила его смущение, внутренний напряг. И беззащитность, что ли? Неужели это тот самый человек, который грубо и цинично изнасиловал ее недавно? Это невозможно! Но ведь это было!

— Ты… прости меня, — сказал Профи тихо, — если сможешь.

Сейчас Зоя не верила себе. Тогда, неделю назад, она думала, что лучше всего ей повеситься. Такой страшной и отвратительной казалась жизнь. Собственно, она давно уже — при всем своем внешнем благополучии — оборачивалась кошмаром. Но тогда у нее была дочь… Зоя повернулась к Сергею доверчиво:

— Ну, что ты, Сережа? Мы же с тобой одинокие теперь люди… оба. У меня ведь тоже дочь отобрали. И не вернут никогда.

У Профи вздрогнули плечи. Раз, другой, третий. Сначала она не поняла, что это значит. Она никогда не видела, чтобы плакали вот так: молча, с сухими глазами. Зоя обняла его и притянула к себе голову.

— Ну что ты, маленький мой? Что, Сереженька! Все у нас еще будет, — сбивчиво говорила Зоя.