Специалист по выживанию

Серьезная проблема возникла с комплектацией фондов Музея. Почетное место в главном надземном зале заняли модели Большого Куба, на которые с помощью вполне обычных в подобных случаях ухищрений была проставлена печать времени. Рядом были выставлены работы моего друга скульптора, в музейном каталоге они проходили как «языческие тотемы первобытных племен» и «атрибуты магических обрядов». А вот чем заполнять подземные залы, я представления не имел. При той размеренной и спокойной жизни, что из века в век протекала на Эмерслейке, местные жители не испытывали ни малейшего интереса к собственной истории, которой, по сути-то, и не было как таковой. Никто не хранил никаких предметов старины; если кто и помнил старинные предания и песни, то воспроизвести их в режиме восприятия, доступном существу с иной сенсорной системой, было практически невозможно; старые фильмы, книги, газеты – ничего этого на Эмерслейке не было. Пора уже было открывать в гала-сети виртуальный зал нашего Музея, и меня начали посещать первые признаки легкой паники. Ну, прямо хоть сам садись и выпиливай из пластика экспонаты.

Нежданно-негаданно на выручку пришли эмерслейкеры. Им показалось, что они правильно уловили суть того, что я называл Музеем, и аборигены один за другим принялись стаскивать в подземные залы музея весь хлам, что скопился у них дома, все те старые вещи, что уже вряд ли кому понадобятся, а выбросить все равно жалко. Все это они красиво и аккуратно раскладывали и расставляли в залах музея, мне же оставалось только придумывать экспонатам броские названия. Поначалу, занимаясь этим делом, я чувствовал себя несколько неловко – ну, вроде как мелкий шулер, который и мошенничает-то не более других, но все равно постоянно находится в страхе, что его могут схватить за руку. Но потом я подумал: а что представляет собой история любой цивилизации как не набор более или менее удачных подтасовок? Были ведь времена, когда с приходом нового правителя летописи переписывались заново – в соответствии с директивами нового руководства. А что мы знаем о назначении большинства предметов, выставленных в музеях? Только то, что пожелали рассказать нам изучавшие их археологи, которые с уверенностью, присущей всем ученым, интерпретировали любой факт в строгом соответствии с собственными теориями. И если какая-то из находок не желала укладываться в рамки стройной теории, то тем хуже было для находки. Для примера достаточно вспомнить историю с Велесовой книгой или Шарамским камнем.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что история есть не что иное, как один из вариантов виртуальной реальности, созданной на потребу публике. В свое время кто-то с умным видом изрек, что народ, не помнящий своего прошлого, не имеет будущего. Исключительная глупость, скажу я вам. Эмерслейкерам история была не нужна, поэтому они и не заботились о ее сохранении. Теперь, когда возникла такая необходимость, я взялся создать для них один из виртуальных вариантов истории планеты. Работал я на совесть, и история, скажу тебе по чести, Архенбах, получилась что надо. По крайней мере, я остался ею доволен. И эмерслейкеры тоже не жаловались. А если будущим поколениям мой вариант истории не понравится, что ж, у них будет возможность сотворить что-нибудь по собственному вкусу. Я буду не в обиде.

Впрочем, речь сейчас не о превратностях истории, а о сувенирах, созданных на основе Большого Куба. Сказать, что торговля пошла успешно, – все равно что не сказать ничего. От желающих приобрести сертифицированную модель Большого Куба отбоя не было.

Через неделю после того, как была распродана первая партия, посыпались восторженные отзывы. Радостная мамаша написала, что под воздействием поля эфемерного напряжения у ее младенчика зубки прорезались на месяц раньше срока. К сожалению, мамаша не уточнила в письме, к какой расе они с младенчиком принадлежат. Писатель по фамилии Птичкин сообщал, что его комп, на процессорный блок которого он поставил двухсантиметровую модель Большого Куба, сам начал править только что набранный текст. Однако, судя по стилю письма, господин Птичкин по-прежнему безуспешно ведет партизанскую войну с родным языком. Некий богослов с планеты Новый Иерусалим, повесив модель Большого Куба на шею рядом с крестом, обрел божественное откровение и сумел записать на листе бумаги все имена Бога. Правда, испугавшись содеянного, богослов съел составленный список, после чего у него за сутки зарубцевалась язва двенадцатиперстной кишки, которую он не лечил по принципиальным соображениям, считая, что истинно верующий человек непременно должен страдать. От души порадовало меня письмо одного гинеколога, сообщившего, что он наловчился использовать самую большую, двадцатипятисантиметровую, модель Большого Куба для прерывания нежелательной беременности яйцекладущих аборигенов планеты Рух. Вот только как он это делает, врач не уточнил. Может быть, просто колет отложенные яйца?