Специалист по выживанию

Кислов забрал из рук Чейта бутылку, открыл ее и опрокинул вниз горлышком. Из горлышка медленно потекла вниз плотная молочно-белая струя. Ударившись о пол, она превратилась в диск, который равномерно увеличивался в размерах, постепенно охватывая всю плоскость пола, теряя при этом свой объем, становясь все более прозрачным, почти неразличимым для глаза.

– И это весь фокус? – разочарованно спросил Чейт, когда туман исчез полностью.

Ничего не отвечая, Кислов достал из кармана металлическую шайбу и бросил ее в дальний угол комнаты. Плоский металлический диск с отверстием посередине ударился о стену, отлетел на пол и завертелся на ребре.

– Что за черт? – изумленно произнес Чейт.

Наклонив голову, он хорошенько встряхнул ею, словно пытаясь выгнать из уха залетевшую туда невзначай муху.

Кислов, довольный произведенным эффектом, растянул губы в улыбке.

– Как ощущение?

– Ощущение? – Чейт еще раз тряхнул головой. – Ощущение такое, будто эта железка звякает прямо у меня в черепке… Да и голос твой звучит как-то странно… Сочно… Словно в квадронаушниках, – нашел наконец-то подходящее сравнение Чейт.

Кислов удовлетворенно кивнул:

– Так оно и есть. Именно этот эффект и забавляет детей.

– А что за кисель был у тебя в бутылке?

Чейт хлопнул в ладоши и наклонил голову, прислушиваясь к звуку.

– Я же тебе уже сказал – туман. На рисовых плантациях он доходит до пояса взрослому человеку. Достаточно опустить бутыль…

– Все это здорово. – Чейт засунул в ухо мизинец и энергично встряхнул кистью руки – он все еще никак не мог привыкнуть к необычному звучанию своего голоса. – Что собой представляет этот ваш туман? Вы проводили анализ?

– Ничего особенного, обычный аэрозоль – капельки воды, пыль, непатогенные микроорганизмы, набор органических молекул. Вот только причину устойчивости этой взвеси наши химики объяснить так и не смогли.

– И как долго туман сохраняет свои свойства?

– Все зависит от концентрации. В закрытом помещении – несколько часов, а в закупоренной бутыли может простоять три-четыре месяца. Джейсон, наш ведущий химик, больше года назад запаял стеклянную ампулу с туманом, и он в ней до сих пор не осел.

– А если закачать его в баллон под давлением?

Кислов закинул руки за спинку стула и посмотрел на собеседника, прищурив глаза.

– Чейт, что случилось? Ты трезвеешь просто на глазах.

– Так оно и должно быть, – назидательно поднял палец Чейт. – О деле говорим.

– Что ты задумал?

– Пока еще сам не знаю. Но есть, знаешь ли, некое предчувствие… – Щелчком пальцев и замысловатым движением руки Чейт попытался выразить то, что не удавалось передать словами.

* * *

На следующий день Чейт улетел, прихватив с собой пять двухлитровых бутылок с эльфийским туманом.

Жизнь в колонии потекла своим чередом.

Когда на собраниях колонистов Кислов пытался убедить своих товарищей в том, что без поддержки АСКОП колония, не имеющая экспортного товара, пользующегося стабильным спросом, обречена, его просто отказывались слушать. Все больше за ним закреплялась репутация пессимиста. А кое-кто уже поговаривал и о том, что управляющий, который был штатным служащим АСКОП, тоже заинтересован в ликвидации колонии на Эльфе.

Кислову было неприятно слушать все это. Но и возразить ему было нечего. Он делал все, что мог, для спасения колонии. Но отчетов о проделанной работе и рапортов с изложениями новых грандиозных проектов было явно недостаточно для этого.

Спустя пару недель, когда Кислов почти уже и думать забыл о визите Чейта и о тех бутылках с туманом, что тот увез с собой, в комнату управляющего ворвался запыхавшийся посыльный с узла связи.

– Вот! Пакет экспресс-почты! – выпалил он, протягивая Кислову плотный голубой конверт с голографическим изображением серебристой кометы.

Аппараты экспресс-почты, позволяющие в одно мгновение передать нераспечатанный конверт с письмом на любое расстояние, имелся на каждой пересадочной станции и на всех кораблях Космофлота, курсирующих в бескрайних просторах Вселенной. Были оснащены ими и находящиеся под контролем АСКОП колонии, даже те из них, о которых помнили разве что только живущие там колонисты. Таково было распоряжение Федеральной почтовой службы, и его проще было выполнить, чем оспаривать. Однако пересылка экспресс-почтой стоила бешеных денег, поэтому пользоваться ее услугами могли позволить себе только очень состоятельные люди. Или же тот, кто считал свою информацию слишком ценной, чтобы доверить ее обычной электронной почте.

Кислов сорвал серебристую наклейку, удостоверяющую, что конверт не был вскрыт. Внутри лежали страница, вырванная из какого-то журнала, и лист бумаги – в самом низу стояла широкая размашистая подпись Чейта.

Кислов перевел взгляд на замершего в ожидании посыльного.

– Все в порядке, – спокойно произнес он. – Это личное послание.

Посыльный удивленно присвистнул и выскользнул за дверь.

Кислов начал с письма.