Специфика транспортировки живой рыбы на большие расстояния

Никто не ответил, и техник запустил сцену нападения заново.

Тень вылетела откуда-то сверху, из-за камеры. Женщина не успела даже вскрикнуть – похоже, она умерла еще до того, как упала на пол. Удар когтей… или что там было у странного существа, рвавшего тело колонистки, рассек ее пополам.

– Что это за тварь? – ни к кому не обращаясь, спросил Капустин. – Что это за тварь?

Синицкий остановил картинку, приблизил изображение.

То, что убило женщину, было похоже одновременно и на крысу, и на кошку. Мощные передние лапы были вооружены громадными когтями, пасть непропорционально большой головы была утыкана зубами.

– Обратите внимание, – доктор ткнул пальцем в монитор. – Тут есть и резцы, мощные, как у грызунов, и клыки как у хищников. Я такого зверя никогда не видел.

– Да, это вам не убийца-маньяк… – протянул Стокман. – Это вам фантастический фильм о пришельцах. Где мы эту штуку могли подцепить?

– Из Тоннеля, – сказал Макс. – Пролезла сквозь шлюз.

– С ума сошел? – Стокман резко повернул голову к Максу, но увидел выражение на его лице и кивнул. – Понятно.

– Что понятно? – спросил Макс. – Ни хрена не понятно. Вернее, понятно, почему наблюдатели так засуетились. Совершенно понятно. Маньяк – это еще кое-как, это можно объяснить в руководстве Корпуса, принять меры и все такое. Но эта вот зараза, неизвестно откуда явившаяся в «Ковчег», это уже серьезно. Это ставит под угрозу не только наш полет, но и вообще все полеты через Тоннель. И если окажется, что эта тварь действительно обитает в Тоннеле… Или как-то может перемещаться через Тоннель, то вся программа колонизации летит на фиг. Не согласны?

Никто не ответил. Все смотрели на зверя, на его изображение в компьютере, а зверь продолжал отрывать кусок плоти от мертвого тела. Отрывал-отрывал-отрывал… Изображение замерло, но Максу казалось, что все продолжается, что плоть поддается громадным зубам твари, медленно, но неизбежно. Лопаются волокна, разрываются сосуды, один за другим. Медленно-медленно…

Макс тряхнул головой.

– А не поговорить ли нам с наблюдателями? – спросил Стокман. – Нас семеро, если что.

– У них шокер, – напомнил Холек. – Хотя я могу смотаться в медотсек и взять дистанционный инъектор. У меня есть несколько доз транквилизаторов.

– А если у них есть что-то посильнее?

– Они не будут драться, – тихо сказал Хофман. – Инструкция им этого не позволит. Нам стало известно, что пассажиры подвергаются угрозе. Стало известно?

– Стало, – кивнул Капустин, и Джафаров тоже кивнул.

– Мы обязаны принять меры?

– Обязаны? – спросил Капустин.

– Обязаны-обязаны, – подтвердил Стокман. – Устава флота никто не отменял и не мог отменить, ни Корпус, ни наблюдатели. Устав – первичен. Все остальное – если не противоречит.

– Значит, обязаны, – удовлетворенно констатировал Капустин. – Слышал, Джафаров? Можешь доставать из шкафа свой кинжал. Будем резать гяуров на законных основаниях.

– Не будем, – сказал Хофман.

– Хорошо, Джафар, бери свой кинжал, не будем резать гяуров на законных основаниях. Кстати, я один помню о пистолетах, положенных по тому же уставу командиру и первому пилоту?

– Двое, – сказал Макс, свесился с койки, зашипев от боли, и достал из своего сейфа «барс» и два магазина.

– И это у тебя здесь было все время? – Синицкий опасливо посмотрел на оружие. – Даже когда я тебя клеем ночью вымазал?

– Нет, – спокойно ответил Макс. – После того случая я его сюда принес. Можем идти беседовать.

– Стоп, – Синицкий помахал пальцем. – Дайте мне еще несколько минут, я попытаюсь проследить за тварью. Должно же быть у нее место ночевки.

Ему понадобился почти час, чтобы найти гнездо.

Зверь скользил вдоль стен, пробирался выше камер слежения, исчезал в вентиляционных отверстиях и снова появлялся снаружи. Несколько раз он в сантиметрах проходил мимо людей, один раз чуть не столкнулся с мальчишкой лет десяти. Но не тронул.

– Странно, – сказал Холек.

– Что странно? – спросил Капустин.

– Ты не обратил внимания, что тварь ничего не съела, ни кусочка?

– Как это не съела?

– А вот так – убила, рвала, разбрасывала, но не ела.

– Странно…

– Не то слово…

– Вот, – провозгласил наконец Синицкий. – Седьмой уровень, двенадцатый сектор, за трубопроводом. Мы видим какие-то тряпки, видим нечто вроде объедков…

– Кости? – Капустин отодвинул техника и посмотрел на монитор.

– Нет, не кости… Сдается мне, что это тыква. Точно, – Синицкий увеличил картинку. – Тыква. Надкушена сбоку. И там еще виднеется парочка.

– Выходит, что зверь – вегетарианец?

– Выходит, что вскрытие покажет. – Хофман достал из-под куртки свой «барс», передернул затвор и сунул оружие за пояс. – И нечего на меня пялиться, я уже неделю с ним хожу. Предчувствие у меня было…

– А я мухлевал, когда играл с ним в карты, – Стокман потер ладони. – И даже не догадывался, насколько близко подошел к той самой черте…

– У тебя сейчас будет шанс, – пообещал Хофман. – Будет шанс, не волнуйся.

Но шанс не выпал.