Спецназ

Живут граждане Утопии огромными семьями, вернее — стадами, по 40 человек в каждом стаде плюс рабы в качестве обслуги. Если в какой семье перекос в мужскую или женскую сторону, лишних просто перегоняют в другую семью, словно свиней в другой загон. Это так с вольными поступают, а как обращаются с рабами, святой Томас не уточнил.

Но зато рабовладельческая Утопия постоянно ведет войны за свободу и счастье соседних стран и народов. И соседние народы благодарны освободителям:

Эти добродетели привлекают к утопийцам внимание их свободных и независимых соседей, многих из которых они давно уже освободили от тирании.

Понятно, что соседние освобожденные народы просят руководство Утопии прислать должностных лиц для управления своими странами:

По окончании срока иноземцы провожают этих лиц с почетом и похвалой и привозят к себе на родину новых. Те народы, которые просят себе в Утопии должностных лиц, называются у них союзниками, а прочих, кто ими облагодетельствован, они именуют друзьями.

Все так знакомо: наши союзники по социалистическому лагерю и наши африканские друзья. У нас действовали те же порядки. Вот, к примеру, освобожденный братский народ Польши просит товарища Сталина прислать советского полководца для руководства армией Польши. И товарищ Сталин посылает в Польшу Маршала Советского Союза Рокоссовского. Рокоссовский занимает должность министра обороны братской страны, становится заместителем главы правительства Польши и членом Политбюро правящей партии. И все руководство вооруженными силами Польши и все руководство органами безопасности — из Советского Союза. Правда, потом товарища Рокоссовского и других товарищей провожали из Варшавы без почестей и похвал. И на их место новых руководителей из Москвы не позвали.

Народ Утопии (как и народы Советского Союза) невероятно миролюбив и ненавидит войну. Но соседние народы страдают под гнетом. Потому воины-интернационалисты из Утопии оказывают бескорыстную братскую помощь угнетенным соседям. Это священный долг свободолюбивых жителей Утопии. Они приходят на помощь даже тогда, когда их об этом не просят.

Понятно, что Утопия непременно всех побеждает. В «Золотой книжечке» подробно расписано, как именно это делается. Утопия провоцирует столкновения и противоречия в тех странах, которые еще не освобождены. (И товарищ Ленин, и товарищ Сталин практиковали то же самое — смотри «Ледокол»).

Если кто-то в еще не освобожденной стране агитирует за капитуляцию перед Утопией, он может рассчитывать на щедрую награду. Но любой, кто призывает к сопротивлению Утопии, будет изловлен и продан в рабство или поплатится жизнью, а его имущество будет разделено среди тех, кто струсил и перебежал на сторону освободителей.

В момент начала войны агенты Утопии во вражеской стране расклеивают листовки, где объявляется награда, которая будет выплачена тому, кто убьет главу государства. Это целое состояние. В тех же листовках помещен список других лиц, за убийство которых будут выплачены громадные суммы. Прямой результат таких мер — во вражеском государстве воцаряется всеобщая подозрительность и недоверие каждого к каждому.

Но главное для нас в данном случае вот это:

В то время, как везде кипит ожесточенная битва, отборные юноши, связанные клятвой и присягой, намечают себе в жертву вражеского вождя. Он подвергается открытому нападению и ловле из засады; его преследуют издали и вблизи…

Через четыре века после выхода «Золотой книжечки» Томаса Мора многие его предначертания были осуществлены в Советском Союзе. Моя книга — о группах отборных юношей, которых руководство Советской Армии готовило именно к таким действиям в грядущей войне за счастливую жизнь всего человечества в коммунистических свинарниках, из которых некуда бежать.

2

Через 332 года после выхода «Утопии» Томаса Мора Карл Маркс и Фридрих Энгельс опубликовали «Манифест Коммунистической партии». Основоположники научного коммунизма требовали:

1. Полностью ликвидировать частную собственность.

2. Ликвидировать семью, ввести «официальную открытую общность жен».

3. Всех детей взять на общественное воспитание.

4. Учредить промышленные армии, в особенности для земледелия.

Последователи Маркса и Энгельса позже объявили, что «Утопия» была просто красивой мечтой, а вот марксизм — это уже научная теория. Но это не так. По уровню садизма «Манифест Коммунистической партии» не уступает «Утопии». Однако «Утопия» гораздо честнее.