— Отличный вопрос, сержант, — Никита впервые назвал своего собеседника по званию. Красноармейцы званий не различали — погон ВС СССР в 1920 году еще не было, а такое точное попадание Никиты никак иначе, кроме как его происхождением из более позднего, по сравнению с 1985 годом, времени, объяснить было нельзя. Ахмед одобрительно подмигнул парню — такая попытка втереться в доверие была не лишней. — Основными базами, с которых советские вооруженные силы ведут наступление на Афганистан, являются Таджикистан и Узбекистан. В ваших руках — отличная возможность предотвратить появления в руках Советской власти одного из таких анклавов…
— То есть ты хочешь сказать, — скептически заговорил Пехтин. Мент есть мент, — что мы должны добровольно отдать Узбекистан басмачам и не допустить его вхождения в состав СССР?
— А ты хочешь сказать, что не согласен с такой постановкой вопроса? — вопросом на вопрос ответил Никита.
— Конечно, нет. Это нарушение территориальной целостности. Не для того доблестная Красная Армия…
— …жгла целые поселки басмачей и заживо в морях топила белых офицеров баржами, да?! — парировать Никите было сложно и не только потому, что он был из 2017 года и знал больше ребят, но еще и потому, что правду он подавал им в неприкрытом виде. То, что советская пропаганда преподносила как классовую борьбу, сейчас словно бы обнажалось перед ребятами во всей своей отталкивающей первозданной картине. — А кто-нибудь помнит события 1983 года? Недавно ведь было, ребята?
Солдаты снова опустили глаза — если, когда Никита говорил об анналах истории начала века, тут можно было еще поспорить за отсутствие прямых живых свидетелей происходящего, то, когда предметом его речи стала современность, аргументы кончились.
— Напоминаю, для тех, кто уже вжился в образ соратника товарища Фрунзе. В 1983 году началось «Хлопковое дело», следствием которого стало не только самоубийство первого секретаря ЦК КП Узбекской ССР товарища Рашидова, но и действительно страшные картины, о которых вы все могли узнать из рассказов следователей Гдляна и Иванова и публикаций в журнале «Человек и закон». Кто читал? Все читали. Что же там такого выяснилось? А то, что басмачество в Узбекистане в 1920 году никуда не делось. Баи вступили в партию, сменили халаты на костюмы комсомольских и партийных работников и продолжили так же пить кровь из народа. Только если до 1920 года они давали крестьянам жить, то после — совершенно закрутили им гайки. Почему? Потому что к власти пришла чернь. Не настоящие беки и баи, а отбросы, которые были никем, как поется в известной песне. И решили отомстить таким же как они за унижения, которым их подвергали хозяева… Но сейчас я не об этом. Тут дело в другом. Одна только смена курса с капиталистического на социалистический ни к чему не ведет. Здесь обычаи байства существовали веками, и одной только революцией в корне ничего поменять нельзя. Никакого справедливого строя путем разрушения и засилья построить нельзя! Это утверждение не только к Узбекистану относится… — тут Никита понял, что разошелся, и немного сбавил обороты. Свержение Ленина пока в его планы не входило… — Так вот. Никакой справедливости в классическом смысле тут не будет. Ничего, кроме бед и разрушений, Советская власть в Узбекистан не принесет. Потому и возвращаемся мы к тому, с чего я начал — с необходимости полностью положить конец Советской власти на территории Бухарского эмирата…
— Но как мы это сделаем? — искренне недоумевал Козлов. — Ведь тут целое правительство учреждено, его куда девать?
— Объявим им об отставке и все. Кто не с нами — тот против нас. Желающие сотрудничать могут оставаться, — отвечал Никита.
— А если мы все-таки освободим Савонина, и все? И уедем отсюда? — попытался снова сдать назад Пехтин. Никита услышал собственную фамилию и немного замялся, но быстро вернулся в свою прежнюю ипостась.
— Боюсь, это не получится. О восстании и освобождении пленного будет сразу сообщено в ВЧК. Вам даже до Кагана добраться не дадут. Все будут арестованы и тогда уж, как говорится, по законам военного времени. К стенке поставят за милую душу.
— А если мы отсюда советские органы вытурим, то не за милую душу?! Тогда нам Ленин все простит?
— Простить не простит, но кого он сюда пришлет? Остальные части Туркфронта бьются с Анненковым в Семипалатинске. Там территория РСФСР, она Ленину сейчас важнее. Да и потом, товарищи бойцы, должен вас немного разочаровать. Хотите вы того или не хотите — БСНР будет свергнута в течение непродолжительного времени силами Антанты при поддержке Исмаил-бека, с которым эмир в Пакистане уже успешно договорился. Понимаете, о чем я? У вас есть два варианта — или установить здесь нормальную и адекватную власть народа и опираться на нее, пока, наконец, все это не кончится, или остаться в плену у Исмаил-бека и вернувшегося эмира, которым сложно будет объяснить, по какой причине вы сначала преследовали их с целью ликвидации, а потом передумали и теперь сражаетесь во благо трона.
— А как же правительство Ходжаева? — спросил кто-то.