Спецназ Лысой Горы

То, что люди, которых мы встретили, искали вовсе не гнездо – было непринципиально. Только идиот может искать гнездо кобры. Только идиот может думать, будто, почувствовав острие стрелы у себя на спине, нормальный человек будет стоять и ждать, когда эта стрела проделает в нем дырку. Все-таки два факела – мало. То есть если бы я поворачивался, замахивался, а желательно еще и кричал – хватило бы. Но я нанес короткий колющий – назад и вверх и уже после этого повернулся, не вытаскивая меч из тела. Второй идиот как раз пытался сообразить, что лучше – меч или арбалет. В его положении, конечно, арбалет, но думать надо быстрее, потому что, когда вступаешь в бой, нельзя выбирать, нужно двигаться. Шаг навстречу второму я сделал еще до того, как упал первый, освобождая мой меч. Удар пошел по непрерывной дуге – широкий, неправильный; от такого легко уйти или парировать, только в пещере практически некуда уходить, а арбалетом трудно парировать. Он все-таки успел его подставить, только факел – тоже не самая приятная вещь: получив царапину от меча, он нарвался на горящий факел, отшатнулся и получил второй удар мечом. На этот раз правильный. Я дал ему кувырнуться вниз – вдруг кто-то не ждет, что сверху начнут падать трупы?

Первым не ждущим оказался Данила. Надо было как-то предупредить, жаль, у нас нет условного сигнала: «Эй, сверху летит тело!» По счастью, поджидавшие нас снизу бойцы не ждали еще сильнее. Фактически, они так и не поняли, что пытаются убить уже убитого.

Дальше стало хуже. Все-таки в бою соображаешь туго. Если двое оказались за твоей спиной, это вовсе не означает, что они люди-невидимки или владеют искусством превращаться в стены. Где двое – там и еще двое. Эти были умнее – никаких тыканий стрелой в спину, просто выстрел, потом еще один. Второй мимо, а вот первый попал. Теперь мой факел догорал несколько ниже, а левая рука только мешала. Она же мне помогла кричать – когда в руку всажен арбалетный болт, кричишь мощно и легко. В пещерах это сказывается: эхо заставляет думать, что слышишь нечто большее, чем просто крик, не может же такие звуки издавать обычный человек. Может.

Мы прорубились сквозь двоих – и оказались в зале. Я нашел то, что искал. Новенький алтарь из черепов был здесь. В отличие от верхней пещеры, здесь не было ничего, кроме черепов, никаких костей и попыток что-то украсить. Было еще одно отличие: в нижней пещере выжить у нас шансов не было. Ну нет у нас с Данилой шансов против десятерых здоровых вооруженных мечами господ, особенно при поддержке арбалетчиков, перекрывших путь к отступлению.

Я не успел подумать, что хуже не бывает. Бывает. Если один из твоих врагов – человек, сына которого ты собственноручно прирезал, это же хуже? В трех метрах от меня вынимал свой меч из ножен сам Кисель. Наверное, в этом есть даже какая-то справедливость. Пару лет назад мне не повезло встретиться с сыном Киселя – Борюсиком, так его называли, несмотря на его вполне зрелый возраст и несомненный талант в таком непростом искусстве, как пытки. Встреча произошла в плохом месте и в отвратительное время. Будь я трезвым – скорее всего, убили или покалечили бы меня. Что, в принципе, всё равно должно было произойти, правда, с некоторой задержкой во времени. Кисель на тот момент был не только отцом своего сына. В каком-то смысле он был отцом большей части криминальных элементов города. Элементов было много, и, если бы не мое достаточно поспешное убытие на каких-нибудь тысячу километров к северу от Киева, моя биография оборвалась бы намного раньше. К моему возвращению большая часть подопечных Киселя была либо призвана на службу того или иного величества, либо покинула стольный град, либо закончила свое существование. Кисель вошел в меньшую часть и сейчас попытается доделать то, что не успел сделать раньше.

Кисель не спешил. То есть он и не медлил, но я бы на его месте был быстрее и эмоциональнее. Может, он меня не узнал? Почему-то мне казалось важным, чтобы меня убивали, зная, кто я. Вероятно, это и есть гордыня.

– Убейте их наверху, подальше от Лавры. Обработайте как обычно.

Наши черепа украсят этот алтарь. Голубой Дракон почему-то до сих пор был рядом. Его заинтересовал голос Киселя. Меня – нет. Мне сейчас было куда интереснее, не получится ли как-то выкрутиться по пути к чану с кислотой.

– Свяжите их, идиоты.

Они стояли, почти расслабившись, – десять здоровых лбов с дешевыми мечами и подошедшие стрелки с арбалетами нелучшей работы. Всего пятнадцать. Еще минимум двое за спиной – в туннеле. Вполне достаточно, чтобы расслабиться. Меня всегда забавляла книжная ситуация: под угрозой смерти человек соглашается эту самую угрозу сделать более верной, а задачу палачей – менее трудной. В мои планы это не входило.

На этот раз я не кричал – мне было важно преодолеть разделявшие нас пять метров быстрее, чем меня пристрелят. Даже если у меня ничего не получится, им придется тащить мое бездыханное тело, они устанут, и, может быть, кто-то по дороге подвернет ногу – хоть какое-то удовольствие.