Спецназ нагваля. К новым орбитам!

Холотроп. Бешеный темп. Пол подо мной начал качаться и гнуться. (Пристегните ремни! – здесь готовят к выходу в открытый космос.) Сердце расширилось и стучало в такт дыханию. Вдруг я услышала Папин крик и ощутила, что лечу головой вниз. Пол начал вращаться, как центрифуга. Я взлетела к потолку и снова полетела головой вниз. Сдерживаться было уже невозможно – экстаз разрывал тело на атомы… Я услышала собственный крик откуда-то со стороны. «Шавасана». Вернулось состояние зимнего феста. Темное пространство заструилось мелкой компьютерной графикой, разбегаясь узорами Гоа-транса. Энергетические облачка, похожие на одуванчики, летели от лица вверх. Вверху из графического орнамента сложился прекрасный цветок, который потом превратился в пульсирующую звезду.

Вечерняя йога. «Сурья», «Здравствуй, Самадхи!», скрутки, «Вьетнам»… Кажется, тело само неплохо с этим справилось… Сразу вылет в сверкающий фиолетовый туннель, свет, мерцающие блики, скорость и вновь текучая плавность. И опять ослепительный свет. Великая пранаяма вынесла в нездешнее…

Холотроп с Бородой. Сразу накрыло мощнейшим потоком. Кто-то лег мне на ноги. Началась цепная реакция. Крики, ставшие мощнейшим катализатором, ускорили взрыв – и огненный смерч ворвался в промежность. Оргазм силы атомной бомбы ударил в макушку. Тела не стало, Матрица рассыпалась в пыль (Борода потом сказал, что у него вся голова в синяках; интересно, а почему у меня в синяках ноги?). Возвращение – и снова вылет. Мощнейшее переживание… Сплавленные руки. Фиолетовые облака. И снова не понимаю, где он, где я – и уже не только телесно. Некое зависание во времени, ощущение замершей вечности, созерцание пролетающих мимо миров… А внутри – светящаяся тишина.

Вечер. Мистическая утонченная грусть, струящаяся из звездного неба.

Утро понедельника. Йога. Тончайшие вибрации. Тишина. Замороженное пламя. Тело то перетекает, как ртуть, то твердеет, как застывшая лава. Оно в потоке ледяного огня, растворенного в пустоте. Лишь раз на задержке появляется тончайшая графика, кодирующая пустоту.

Холотроп. Лежащая рядом Маша из Иванова берет меня за руку. Маша кричит, голос ее начинает удаляться. Я вхожу в появившееся светлое пятно, тону в сверкающих бликах и вижу новую дверь. Все дальше и дальше, целая анфилада дверей… Возвращаясь, ловлю себя на том, что не чувствую Машину руку. А моя собственная кисть отдельно от меня парит в воздухе.

Лирическое отступление. Танцы. Если Йога – огонь, то танцы – ветер, раздувающий пламя, то охлаждающий, то усиливающий жар, разбрасывающий искры, создающий непередаваемые узоры состояний, приносящий вновь забытые образы прошлого. Образы в танцах струились потоком: северное сияние, цветы, бушующий океан, потоки разноцветного света, кометы, радуги, искры, древний Рим… Почему-то возникали глиняные таблички с непонятными знаками, как будто таинственное зашифрованное послание. Гай был просто в ударе. Каждый проведенный им танец – шедевр. Я не помню таких танцев и таких переживаний! Им можно посвятить отдельную книгу. Я все время была в потоке, не хотелось закрывать глаза. В центре Гай и Тантра – как они красивы! А если я закрою глаза, они не исчезнут? Когда перестраивали круги, молодой человек взял меня за руку и назвал по имени… Я висну. Он говорит, что он Димка-Пимка.

Образы прошлого Димки и нынешнего не совмещаются… Интересно, а он настоящий?

Последний подарок от Гая. Новый зикр «Ху Алла, Ху Алла Ху Алла Хума». Еще неограненный алмаз. Такой сильный и сложный, глубокий и тонкий. Слезы восторга… Сердце парит, разматываясь световой лентой… Код вечности – Любовь. А код Любви – Гай?

Последняя Йога. Великая пранаяма. Микс предыдущих состояний.

МММ. Обнимашки первого семинара. Глубокий колодец с красивыми каменными резными стенами, как будто замок с обрезанной башней. Я вижу красивое мерцающее небо и пропеллеры из перистых облачков, лечу вдоль стен колодца к этому невероятному небу…

МММ. Крымский фестиваль. Колодец закрывается каменной стеной, появляются лабиринты восточного города и таинственные люминесцентные знаки.

МММ. Зимний космос. Сгустки энергии клубятся в темно-фиолетовой тьме, тело не ощущается, и только концентрированное внимание охватывает разбегающиеся в разные стороны графические объекты.

Холотроп. Очень мощное переживание. Раздается сильный грохот. Из ниоткуда возникают стихи Н. Гумилева «Заблудившийся трамвай». Тело растворяется в их клокочущем, усиливающемся ритме.

«Шел я по улице незнакомой

И вдруг услышал вороний грай,

И звоны лютни, и дальние громы,

Передо мною летел трамвай.

Мчался он бурей темной крылатой,

Он заблудился в бездне времен.

О-с-т-а-н-о-в-и-т-е!.. В-а-г-о-н-о-во-ж-а-т-ы-й!!!..

О-с-т-а-н-н-н-о-в-и-т-е сейчас вагон!!!»

Грохот, полет по разбегающимся туннелям, нарастающая скорость…