Спецназ нагваля. К новым орбитам!

Хватаюсь за нее, распуская небо, за небом – звезды, за ними – бесконечность.

Сматываю весь этот пульсирующий ворох в клубок…

Сейчас прячу, потом свяжу из него другую историю.

Улетаю.

Одна.

– Борода крутил этот комплекс по 6 часов в день.

Весь от оргазмов в синяках.

Консистенция и плотность потока на вечерней йоге вне конкуренции.

Изобилие скручиваний и вывертов выглядит извращением.

Но как красиво!

Мачо представляет новый комплекс.

Неоригинально прокомментирую и, как заметила Щука, вполне предсказуемо – Борода, безусловно, был женщиной.

Без условностей.

Или есть.

«Просто я…»

Неописуемо. Взывание к собственному сокровенному «Я» через методичное долбление коленом межбровья.

Ну, и «жахнули всем предыдущим».

На задержке потрясающее ощущение парящего в воздухе тела.

Без ног. Лишь холодный ветер Нагваля обдувал чудом уцелевшую первую чакру.

Предполагаю, что если методично и последовательно скрутить туловище, потом – руки, потом – голову, то можно слинять из Матрицы по частям.

Утренняя воскресная йога была полна любви и щемящей до слез нежности.

На холотропе взлетаю за небо, встречаю себя.

Вдыхаю, впитываю, просыпаюсь…

– Тантрик… Ну, это же вообще… Аж плакать хочется. Найди слова, а?

Как же я это опишу?

Разливаюсь нежностью у твоей души…

Скоро совсем не станет слов…

Растекаюсь любовью у твоего сердца…

Солнечное и сердце связаны воедино раскаленным жгутом, превращая эту часть тела в единую воронку.

Без прицела, без усилий нахожу тебя ею в танце, соединяюсь, выдыхаю.

Без облегчения – жар становится нестерпимым, усиленный твоим огнем. Навылет. Ощущения за гранью.

Всепоглощение. Истощение.

Игра вне желания и вне выживания.

Не открывай глаз. Я здесь.

Я здесь всего лишь на миг. Не дотрагивайся взглядом.

Я – лишь плод твоего воображения.

Меня нет, хоть я и оставлю легкий выдох в твоем дыхании – свой блеск в твоих глазах, след поцелуя на твоих губах.

Меня нет…

И не было…

Я оставлю тебе на память свой запах, очень мой и очень пронзительно сентиментальный…

Трогаешь струны. Музыка касается руки, гладит по щеке – и вдруг, одним резким движением, входит в тело!

Становлюсь музыкой, становлюсь танцем.

Я – ее движение.

Пока она звучит…

Я ее голос, и вздох, и всхлип, и горячая слеза на щеке.

Где ты меня ищешь?

Меня здесь нет.

Последняя вечерняя йога.

Глубокий вдох.

Просто закрыть глаза.

Расправить крылья.

Сделать шаг.

Здесь заканчивается земля и слышны шаги по воздуху.

Взмываю вверх в приветственном «намастэ».

Раскидываю руки, обнимая весь этот мир, заполняю его одним впитывающим движением, резко вдыхаю в себя.

Путаюсь в волосах, от наслаждения дрожат губы и ресницы.

Не помню последовательности, лишь волшебство отточенных скруток в финальном аккорде.

В холотропном угаре вижу Вселенную во всех ее смыслах со всеми возможными смыслами, ощущая бессмысленность всего.

Дышу бесконечностью в бесконечность.

Код Вечности – Любовь.

Как жаль, что мы бессмертны так недолго.

Борода

Code Eternity. Код Вечности. Код Бесконечности. Код к самому Себе.

Шквал. Божественной музыки и детского безусловного восторга. Энергии и йоги.

Нарастающий неумолимо, как бы ты не сопротивлялся, сколько бы ты не цеплялся за призрачные матричные игрушки, шквал утонченно-всемогущего восторга.

Шквал, сносящий все ненастоящее, бросающий тебя наедине с непостижимостью, сумасшествием, в метель Хаоса. Наедине с собой.

Шквал, на самом пике затихающий и опадающий нежной волной в пучину безмолвия. Чтобы снова взвиться, захватив Дух.

Муз-танц-энергоразминка перед йогой. «Асура» набирает обороты. Двое придурковатых бандитов Космоса пританцовывают, подскакивают, как на пружинках, предвкушая очередную групповую вылазку сквозь дырку в нарисованном заборе. («Асуры – в индуистской мифологии могучие соперники и враги богов, низвергнутые с неба и превратившиеся в демонов» – толкование «БЭС».)

А далее почти как у Шевчука: «Что такое йога? Это вечность…»

Каждая йога как… Нет, не жизнь. Как сотни воплощений, перемешанных пиковых кусочков жизней, взбитых шальным барменом в дикой, невообразимой пропорции.

Коктейль, сжигающий горло, тело и все бренное, временное. Обращающий в невиданное пламя Самадхи.

Недавно я вспомнил, как меня сжигали на костре. И был лишь Огонь. И нестерпимое блаженство.

Скруточки.

На каменном полу-поле стоят кактусы Мескалито, все утыканные виртуальными пальцами.

И жахают, жахают, жахают! Всем предыдущим. Упаковывая немыслимый поток и выстреливая им в себя.

В аэропортах, знаете, есть такие крутящиеся машинки для упаковки багажа.

– Молодой человек, вам Самадхи упаковать?

– Спасибо, я сам.

Самадхи.

Еще больше Самадхи.

Больше некуда. Но еще больше Самадхи!

Оно накрывает, настигает, прижимает, вдавливает и расплющивает, взрывает, обращает в межзвездную пыль, ласкает, растворяет и собирает в какого-то нечеловека из несгораемого, титанового сплава. Чтобы тот открылся еще более плотному концентрату кристально чистого наслаждения.

«Просто Я». Почти что просто Мария. Взлелеянное детище. Безумно хотелось донести утонченный, необычный кайф этого дара Силы.